В ожидании разрешения в<аше>го пр<евосходительства> имею честь быть ваш верный и преданный
Л<ьвов>.
6. Г. Р. ДЕРЖАВИНУ{*}
13 ноября 1786 г. Петербург
Любезные друзья мои, здравствуйте. Курьер к вам едет: как не писать? а писать, право, нечего. Комплиментов не люблю. Они недостойны ни искренности, ни дружбы. А дела нет, нового нет.
Я живу еще все один и дожидаю Марью Алексеевну чрез неделю или дней чрез 10.
Однодворец ходит по свету и теперь с бородою, которая приросла к нему по отъезде Петра Васильевича, поехавшего ревизовать присутственные места.
Борода сия состоит в том, что речь сию сочинил кто-то здесь, а Петр Васильев<ич> выправил; но я вчера, в публичной академии будучи, бороду намылил, а сегодня у княгини и на обеде у графа буду брить.
С сим курьером обещал было граф написать по делу Сатина, но сегодня сказал: «недосуг»; а потому я считаю весьма нужным подтвердить тебе, чтобы Иван Васильевич написал о сем вторично. На сих днях умер в Москве проказник Демидов; как жаль, что не ты его наследник!
Аркадий Иванович Морков приехал сюда и занял уже место покойного Петра Васильевича.
Покуда моей Марьи Алексеевны здесь нет, поклонись, пожалуйста, моей милостивой и милой губернаторше; а то ведь при жене будет нельзя: она так же ревнива, как и ты, который, когда хочешь, заснешь.
Уведомь меня, братец, спишь ли ты ходя?
Чуть было не позабыл дело написать. Сколько можешь, хотя небольшую партию, пришли будущею весною на барках хлеба; провоз заплати там, а мне только напиши, по чему который хлеб продать, и я тебе тотчас деньги, потому что, кроме того, что хлеб здесь очень дорог, и я тебе барыш доставлю, но хлеб мне еще и на пивоварню надобен будет, то есть не мне, а моим товарищам по цене общей. Пришли, брат, не засни; а ежели и заснешь, да разбудит тебя Катерина Яковлевна, у которой я целую ручки.
7. Г. Р. ДЕРЖАВИНУ{*}
23 марта 1787 г. Киев
Не стыдно ли тебе, господин губернатор, что ты мне уже на два письма не отвечаешь? Горой бы тя, проклятого ленивца! Чрез пристава воспетых тобою кукол узнал я поподробнее о вашем житье-бытье и очень тому порадовался; дай Бог, чтоб вам век так прожить: дух спокоен, здоровы и столь веселы; надобно было, кажется, и Катерине Яковлевне брюхатой быть. Леонидка просит жениться...
У здешнего губернского предводителя Васьки Пугачева сын родился, Николай. Государыня его крестила и дала ему табакерку в 1110 руб. Послал я к тебе вяземского пряника форму на ножках; что ты ему по почтам сделал? Да от тебя, брат, как не под рифму, так не добьешься и ответу.
Каково? Начерно, не прогневайтесь.
Стишки сии суть скороспелки весеннего киевского воздуха.
Однако мне, право, обидно, что К<атерина> Я<ковлевна> меня ничего ныне не любит. Бог ей судья, а не я, грешный.
Экая беда! письмо-то вышло по-жидовски.
8. С. Р. ВОРОНЦОВУ{*}
22 мая 1787 г. Севастополь
До прибытия двора в Екатеринославскую губернию и потом в Таврическую область ничего нового и ничего такого не произошло, которое бы заслужить могло внимание вашего сиятельства, а потому и удерживался я занять письма моего чтением время, которое полезнее ваше сиятельство употребить можете. Но, прибыв в сей край, действительно много такого мы увидели, чего не могли представить, будучи в столице между кривотолков и энтузиастов здешней округи. Я всегда был в сем случае Фоминой веры, а потому донесу вам о новостях, вложив персты моя. Вашему сиятельству, может быть, уже известно, что император встретил государыню в Бериславле (что древле Кайдаки назывался), а оттуда, поехав вместе со двором, путешествует с оным до возвращения обратно в Бериславль.