— Если я вас поняла правильно, — тихо заговорила Мариам, — то вы хотели бы узнать мое отношение к женитьбе Алексея. Но ведь у вас есть мама, у него — мачеха. Зачем же он будет говорить мачехе о своих намерениях?..
— Он и не скажет.
— А вам сказал? — ревниво спросила Мариам и, услышав подтверждение, недоверчиво покачала головой: — Странно. Ведь он же знает, что вы любите Надю.
Вадим ответил скучным, каким-то деревянным голосом:
— Наде нужен Алешка, а не я. Сама только что говорила.
— Что вы за человек такой, Вадим? Никак не пойму. Любимая девушка признается вам в любви к другому. Тот поверяет вам свои чувства к ней. Да? И вы со всем этим грузом приходите ко мне, чтобы из такого хрупкого материала «сконструировать» счастье.
— Глупо, конечно, — приглушенно заговорил Вадим. — Но так уж я устроен, хочу, чтобы хорошие люди были счастливыми. Наивно, наверно… И все-таки вы мне помогите.
Мариам зябко повела плечами и спрятала руки в широкие рукава халата.
— Ну хорошо, Вадим, допустим, я и должна помочь Алеше в конструировании счастья, — она подчеркнула слово «должна». — Но вы-то сами уверены, что его счастье заключено именно в Наде?
— Конечно, уверен. — Вадим вскочил и заметался по комнате. — Вы не представляете, что это за существо — Надя!.. Чуткость, красота души…
Мариам сдержала его восторги:
— Вы меня убедили, Вадим. Но поймите всю сложность моего положения. Да? Несмотря на любовь к отцу, Алеша так и рвется из родительского дома. Хочет быть самостоятельным. Но ведь он как будто только сейчас родился. Ничего не знает. Ничего не умеет. Я так за него боюсь. Ведь остались еще у него привычки чужого мира. Он многого еще не понимает в нашей жизни. Ему нужна постоянная нянька. Справится ли с этим Надя?
Вадим устало опустился на стул. Представить себе Надю в роли заботливой няньки взрослого мужчины, он, хоть убей, не мог. Девица она своенравная, и вдруг — «нянька». Сплошная нелепость. Но вот перед глазами возникло заплаканное Надино лицо, таким он увидел ее впервые в жизни сегодня утром, вспомнил ее готовность бросить научную работу и переехать сюда, лишь бы не разлучаться с Алешкой… Да ведь это и есть та самая всепоглощающая любовь, о которой так много написано. Да, действительно, ты мог об этом только мечтать, а вот Алешка примет такую любовь как должное. Если только примет!
И Вадим, как бы желая стереть последнюю тень сомнения, решительно провел рукой по лицу.
— Будем верить в любовь, Мариам, — он не прибавил отчества, считая его в данном случае необязательным. — Она творит невозможное.
Глава 15. И ВСЕ-ТАКИ ЛЮБОВЬ ТВОРИТ НЕВОЗМОЖНОЕ!
У Васильева оказалось множество дел в районном центре, он позвонил на строительство и попросил Литовцева, чтобы продолжали испытания по заранее составленной программе. Ведь приказать Литовцеву нельзя. Он здесь на правах консультанта и подчинен лишь директору НИИСТП.
И вот Валентин Игнатьевич встал за пульт управления. Вернее, не встал, а комфортабельно устроился в кресле. Оно вращалось, чтобы удобнее было поворачиваться к приборам и легче оперировать тумблерами. Это раньше, при первых опытах, когда не требовалось тщательного исследования Васильевского метода и свойств разбрызгиваемой массы, примитивный пульт управления стоял под навесом на открытом воздухе. А сейчас Литовцев чувствовал себя так же удобно, как и в своем институтском кабинете. В лаборатории он бывал редко. Возиться с колбами и пробирками — это занятие для мальчиков. Кстати говоря, мальчики из лаборатории Литовцева стояли за спиной своего обожаемого шефа и ждали приказаний.
Поглаживая розовую лысинку, Валентин Игнатьевиче удовлетворением осматривал пульт управления, сравнивая его с клавиатурой рояля, а себя с прославленным пианистом, что дает сольный концерт, программу которого изменил по своему желанию. И вот он, Литовцев, решил первый слой сделать лидаритовым, благо еще осталось немного растворителя на дне цистерны.
Не от хорошей жизни пошел Валентин Игнатьевич на самовольное изменение программы. Он знал, что рано или поздно Васильев со своими помощниками найдет причину неудач с применением водного раствора по методу Даркова, поймет, что влияет ультразвук, поставят другие телеконтролеры, и тогда конец лидариту. Вот на этот случай и припас Валентин Игнатьевич свой последний козырь. Надо примирить лидарит с массой Даркова: пусть первый, несущий основную нагрузку слой будет лидаритовый. Может быть, достаточно будет лишь тонкой корочки, а потом можно заливать форму водной массой Даркова. Есть надежда, что эти два слоя будут мирно сосуществовать. Первые опыты на отдельных плитах показали многообещающие результаты. Правда, технология усложняется. Ведь лидарит и дорог, и летуч, и требует подогрева, но спасти его надо во что бы то ни стало.