Что касается самого генуэзца, то его отъезд не мог пройти незамеченным. При дворе ходили неясные слухи о том, будто Изабелла заключила с ним какое-то соглашение, по которому мореплаватель получил такое высокое звание и такие привилегии, что вряд ли сумеет их оправдать всеми своими будущими заслугами. Остальные же участники готовящегося плавания были слишком незначительны, чтобы привлечь к себе внимание: об их отъезде на побережье знал только узкий круг их родственников и знакомых.
Несмотря на всю дерзость замысла Колумба и огромное значение предстоящих открытий, экспедиция снаряжалась в одном из самых незавидных портов Испании, который славился только своими лихими моряками да еще разве тем, что был расположен за Гибралтарским проливом и потому частенько страдал от нападений африканских пиратов. Впрочем, выбор пал именно на этот портовый городишко еще и потому, что его жители совершили какую-то провинность, за что на них вместо штрафа или пени было возложено обязательство предоставить в распоряжение правительства две каравеллы с полным экипажем сроком на год. Такого рода наказания были, видимо, в ходу в те времена, когда мореходство считалось в Испании чуть ли не тяжким оброком портовых городов и когда военные корабли служили главным образом для перевозки сухопутных войск.
Городишко Палос де Могер, на который была наложена такая контрибуция, считался заштатным даже в конце пятна дцатого века, а сегодня он и вовсе превратился в рыбачий поселок. Подобно многим местам, обделенным природой, он был населен людьми суровыми, смелыми и весьма предприимчивыми, — насколько позволяло их невежество. Здесь не строи ли больших тяжелых карак; бедность и традиции заставляли жителей Палоса ограничиваться более легкими каравеллами или совсем небольшими фелюгами. Вот такие две каравеллы с экипажем и должен был получить Колумб. Кроме того, с ним отправлялся обычный для королевских экспедиций отряд солдат с офицерами. Это было все, чем пожаловали генуэзца после долгих и настоятельных просьб два королевства — Кастильское и Арагонское.
Но пусть читатель не думает, что в данном случае проявилось какое-то пренебрежение или недоверие к Колумбу со стороны Изабеллы. Объяснялась такая скупость состоянием ее казны, истощенной недавней войной с маврами, а также опытностью и скромностью самого великого мореплавателя, который прекрасно понимал, что для его плавания небольшие, легкие каравеллы будут гораздо удобнее и безопасней.
На расстоянии менее лиги от Палоса, на высоком скалистом мысу, стоит монастырь Ла Рабида, прославившийся тем, что Колумб нашел пристанище в его стенах. Семь лет назад, держа за руку своего юного сына, генуэзец постучал в монастырские ворота и попросил хлеба для усталого, голодного мальчика. Дальнейшее так хорошо известно, что нет никакой необходимости пересказывать эту историю еще раз. Прибавим только, что долгое пребывание Колумба в этом монастыре и дружба с гостеприимными францисканцами, видимо, повлияли на его решение остановить свой выбор на испанском дворе. В Ла Рабиде генуэзец впервые начал распространять свои идеи среди монахов и наиболее образованных окрестных жителей, и здесь он завоевал своих первых в Испании сторонников.
Несмотря на все это, королевский приказ о снаряжении двух каравелл привел моряков Палоса в смятение. В те времена даже плавание вдоль берегов Африки до экватора считалось сказочным подвигом! О лежащих на этом пути странах существовало тогда весьма смутное представление, и многие даже думали, что если плыть все время на юг, можно добраться до таких мест, где солнце сжигает все — и растения, и животных. Движение светил, суточное вращение Земли, причины смены времен года — смысл подобных явлений был непостижим даже для самых образованных людей, и если в этом направлении существовали какие-то догадки, то они были подобны первым робким лучам солнца, лишь возвещающим рассвет. Чему же тут удивляться, если простодушные и невежественные моряки Палоса восприняли приказ королевы как смертный приговор всем, кто вынужден будет его исполнять!
В те дни считалось, что где-то за неведомыми пределами океан сливается с небом, превращаясь в своего рода хаотическую бездну. В воображении моряков этот хаос рисовался как страшная пропасть, куда морские течения и водовороты увлекают все корабли, переступившие роковую черту. Многие были уверены, что где-то есть край земли, откуда стремительные течения незаметно увлекают все в пустоту.