вытесняющим их с родных земель. И, так же как и в дру¬ гих романах о Кожаном Чулке, наиисапных и ранее и позднее «Прерии», писатель с уважением относится к не¬ сгибаемому упорству прежних хозяев огромных американ¬ ских пространств, к их мужеству и поразительной вы¬ держке, когда они оказываются перед лицом смерти. Как горд и героичен вождь племени пауни Твердое Сердце! Понимая неизбежность своей гибели, он не теряет само¬ обладания, чувства собственного достоинства, защищая тем самым честь своего племени перед издевающимися над ним врагами. Купер не скрывает своего восхище¬ ния стойкостью и благородством людей, которые и в его времена, и в наши дни считаются в буржуазной Америке представителями «неполноценной расы». В романе немало печальных, трагических эпизодов, та¬ ких, как, например, картина страшной казни, которую с такой жестокой изобретательностью придумал Ишмаэл Буш для Эбирама Уайта, оказавшегося убийцей его сына. Но чувство юмора не оставляет автора и в этой книге. У нас вызывает улыбку своеобразная манера Поля опре¬ делять все происходящее словами, связанными с жизнью пч^л. Далекий от реальной действительности чудак док¬ тор Батциус, искренне преданный науке, смешон своим педантизмом, столь неуместным в условиях дикой при¬ роды. Юмористические эпизоды, чаще всего связанные с чу¬ даком Батциусом, дают как бы разрядку после мрачных картин, нередко возникающих перед читателем на стра¬ ницах «Прерии». Старый траппер живет в большой мере воспомина¬ ниями о далеком прошлом, которое представляется ему полным героического содержания. К тому же в лице мо¬ лодого Мидлтона это прошлое с особой настойчивостью напомнило о себе. Оно перенесло траппера в те далекие времена, о которых Купер рассказал в «Последнем из могикан». Волнующее и романтическое совпадение! Ведь Мидлтон оказался внуком того английского офицера, Хейворда, который в «Последнем из могикан» вместе с Натти, Ункасом и другими прошел через столько испыта¬ ний, спасая дочерей полковника Мунро. Хейворд стал мужем одной из них — Алисы. Мы живо представляем себе душевное волнение старого траппера, когда он узнает, что именем рано погибшего Ункяоа, «последнего из могикан»,
и его собственным именем два поколения благодарной семьи Хейворда называли несколько своих представите¬ лей,— ведь Натти Бампо так скромно расценивал всегда то добро, которое он делал людям, жертвуя собой, нередко рискуя жизнью. Роман, заключающий историю Кожаного Чулка, под¬ водит итоги не только жизни героя, но и всей эпохе коло¬ низации Америки. Необычайно трогательно и торжественно умирает Натаниэл Бампо, нашедший последний приют у преданного ему вождя племени пауни. Но, если бы он прожил еще какое-то время и продолжал свой путь на запад по пустынным равнинам прерий, он не мог бы спастись от идущих за ним по пятам колонистов, зани¬ мающих свободные земли. Быстро растущая буржуазная Америка побеждает тот патриархальный мир, в котором чувствовал себя счастли¬ вым Натти. Он так и не смог осознать грандиозность исто¬ рических перемен, совершающихся в его стране, не мог попять их неизбежность. Этот чистый, мужественный, чуждый эгоизму, стяжательству, расовому высокомерию человек не мог примириться с отрицательными сторонами буржуазного прогресса, с теми пороками капиталистиче¬ ского общества, которые сейчас, через полтораста лет, в еще большей степени присущи буржуазному миру и глу¬ боко враждебны нашим идеалам. Мы закрываем последнюю книгу о Кожаном Чулке с теплым чувством к ее герою и с уважением к выдаю¬ щемуся художнику, создавшему его. II. Эйшискина ПОСЛЕСЛОВИЕ К РОМАНУ «ШПИОН» Роман «Шпион» занимает важное место в писательской биографии Фенимора Купера. Хотя это не первое его про¬ изведение, но, в сущности, именно «Шпион» следует счи¬ тать подлинным началом его литературной деятельности. Этому роману предшествовала книга «Предосторож¬ ность» (1820), которую Купер написал на пари, взявшись доказать, что может сочинять не хуже некоторых популяр¬ ных тогда авторов, чьи книги в часы досуга он читал вслух ыи
с женой и дочерью. Роман был написан в подражание се¬ мейно-бытовым романам из английской провинциальной жизни. Для большей убедительности книга была выдана за сочинение англичанина. Вот как описывал сам Купер результаты его первого литературного опыта: «Когда роман появился в печати, друзья автора стали упрекать его за то, что он, америка¬ нец по сердцу и по рождению, подарил миру книгу, до из¬ вестной степени питавшую воображение его молодых и не¬ опытных соотечественников картинами, взятыми из обще¬ ства, столь не похожего на то, среди которого они жили. Хотя автор отлично знал, что им руководила случайность, он захотел избавиться от таких обвинений. Понимая, что поправить дело можно только одним способом, он решил издать другую книгу, которая не могла бы вызвать ника¬ ких упреков. Ее темой он избрал патриотизм». Среди соседей Куперов был старый друг семьи, Джон Джей. Бывая в его доме, молодой Фенимор слышал от него много интересных рассказов о войне за независи¬ мость, которую американские колонии вели против Англии (1775—1783). Не все население американских колоний поддерживало борьбу за независимость. Были среди посе¬ ленцев и сторонники сохранения власти Англии над стра¬ ной. «В те времена Америка была еще слишком молода,— пишет Купер о временах войны за независимость.— Анг¬ личане усердно пользовались внутренними раздорами... Обнаружились попытки англичан поднять весь корпус провинциальных войск (то есть войск местных колониаль¬ ных властей, состоявших из американцев.— Л. Л.), слить их вместе с полками, пришедшими из Европы, и таким путем заставить покориться молодую республику. Кон¬ гресс назначил тайный специальный комитет с целыо раз¬ рушить опасный замысел. М-р*** (Джои Джей.—Л. Л.), рассказчик нижеприведенной истории, был председателем этого комитета. При исполнении новых обязанностей, выпавших на его долю, м-ру*** пришлось прибегнуть к помощи агента, услуги которого мало чем отличались от дела обыкновен¬ ного шпиона... Легко понять, что такие обязанности были сопряжены с опасностью для жизни. Не только англичане могли разо¬ блачить агента, но он каждодневно рисковал попасть в 811