просьбами отнять у вас драгоценное время, которое вы отдаете служению республике. — Ты переоцениваешь важность моих дел. Я действи¬ тельно иногда посещаю Совет Трехсот, но мой преклон¬ ный возраст и пошатнувшееся здоровье не позволяют мне служить республике так, как я бы хотел. Слава святому Марку, нашему покровителю, — для нас дела республики складываются не так уж плохо. Мы расправились с по¬ следними язычниками, наш договор с императором нам не в убыток, а гнев церкви за нашу мнимую покорность смягчился. Этим мы в какой-то степени обязаны моло¬ дому неаполитанцу, который сейчас здесь, в Венеции. У него прочные связи с папским престолом, потому что его дядя — кардинал-секретарь. А ведь через влиятель¬ ных друзей можно сделать много добра. В этом я вижу секрет настоящего благополучия Венеции. То, чего нельзя добиться силой, может быть достигнуто с помощью дру¬ жеской поддержки и мудрой выдержки. — Ваши слова дают мне смелость снова обратиться к вам с просьбой. Должна признаться, что мной руководило не одно лишь желание увидеть вас. Мне хотелось просить вас употребить ваше влияние в пользу одного справедли¬ вого дела. — Подумать только! Я вижу, донна Флоринда, наша юная воспитанница унаследовала от своей семьи не только богатство и знатность, но и обычай покровитель¬ ствовать и защищать! Но мы ведь не против этого ее качества, потому что побуждения ее самые похвальные, и, если им пользоваться с осторожностью, оно может по¬ служить только на пользу ей самой, ибо оно укрепляет знатность и могущество людей. К тому же, — негромко добавила донна Флорин¬ да, — можно сказать, что, проявляя заботу о менее удач¬ ливых, богатые и счастливые тем самым не только вы¬ полняют свой долг, но и благотворно действуют на души людей. — Несомненно! Ничто не может принести столько пользы обществу, как правильное понимание всеми его гражданами своих обязанностей и своего долга по отноше¬ нию друг к другу. Я полностью разделяю это мнение и надеюсь, моя воспитанница следует моему примеру. — Она счастлива, что у нее такие учителя, которые так искусно и так охотно передают ей необходимые зна¬ 58
ния, — ответила Виолетта. — Но теперь, после такого вступления, могу ли я надеяться, что сенатор Градениго выслушает мою просьбу? — Я всегда охотно выполняю твои невинные жела¬ ния. Хочу только заметить, что иногда щедрые и увле¬ кающиеся натуры все свое внимание сосредотачивают на каком-нибудь отдаленном предмете, не замечая, что во¬ круг есть иные, не только более близкие и более важные, но и более доступные. Делая добро одному, мы должны быть осторожны, чтобы не повредить многим. Вероятно, тот, за кого ты хлопочешь, родственник кого-либо из твоих слуг, который неосмотрительно завербовался в сол-< даты? — Если бы это случилось, я надеюсь, что у рекрута хватит мужества не посрамить чести знамени. — Может быть, твоя кормилица, которая тебя выра¬ стила и, конечно, этого не забывает, просит устроить кого-то из родни на службу? — Мне кажется, все члены этой семьи давно уже пристроены, — смеясь, сказала Виолетта, — осталась разве что сама кормилица. Не устроить ли и ее на какое-нибудь почетное место?.. Нет, ни за кого из них я не хлопочу. — Тогда, может быть, просьбы о помощи опустошили твой кошелек? Или, может быть, женские капризы в по¬ следнее время очень дорого стоят? — Нет, нет! Я не нуждаюсь в деньгах, ибо ни одна девушка в моем возрасте не умеет должным образом хра¬ нить свое состояние. Я пришла к вам с более серьезной просьбой, чем вы думаете. — Я надеюсь, никто из тех, к кому ты благоволишь, не оскорбил тебя неосторожным словом! воскликнул синьор Градениго, бросая быстрый подозрительный взгляд на воспитанницу. — Если бы кто-либо оказался так неосмотрителен, он понес бы должное наказание. — Меня радует твой ответ. В наш век появилось слишком много новых убеждений, и их нужно искоренять любыми средствами. Если бы сенат пропускал мимо ушей все эти новые сумасбродные теории, порожденные легко¬ мыслием и тщеславием, они легко нашли бы путь к без¬ заботным умам невежественных и праздных людей. Проси сколько угодно денег, но не пытайся склонить 59