не сможет руководить твоим юным умом. Тебе нужна женская нежность. Скажи, Зефир, ведь ты меня не по¬ кинешь? — Пусть мальчик сам решит свою участь. Я верю в судьбу — по крайней мере, она всегда милостива к кон¬ трабандистам. — Что ж, пусть решает. Останешься ли ты здесь, на просторе этих приветливых полей, где можно бродить среди вон тех красивых, сладко пахнущих цветов, или вернешься в океан, где вокруг лишь унылая пустота? Мальчик задумчиво взглянул в ее встревоженные гла¬ за, потом остановил нерешительный взгляд на спокойном лице контрабандиста. — Мы уйдем в море, — сказал он. — А когда снова вернемся, то привезем тебе, Эудора, много всяких дико¬ вин! — Но как знать, вдруг ты никогда больше не вер¬ нешься на землю твоих родителей. Вспомни, как ужасен океан в своем гневе и как часто бригантине грозила гибель! — Ну, это всего только женские страхи! Мне доводи¬ лось бывать в шквал на брам-рее, и я ни капельки не бо¬ ялся. — Ах, ты еще дитя и ничего не понимаешь! Но взро¬ слые хорошо знают, что жизнь моряка полна смертельных опасностей. Ты был на Средиземном море во время штор¬ ма и видел силу стихий! — Да, я штормовал вместе с бригантиной, а взгляни¬ те — она как игрушка и выдержала трепку как ни в чем не бывало! — Но ведь вчера ты сам видел, как мы плыли далеко от берега на утлом, непрочном плоту, который вот-вот грозил потонуть! — Но плот не потонул, и вы живы, а не то я бы горь¬ ко плакал, Эудора. — Ты объездишь всю страну и увидишь еще много прекрасного — реки и горы, пещеры и леса. Здесь столь¬ ко разнообразия, а на океане нет ничего, кроме волн. — Право, Эудора, у тебя очень плохая память! Здесь куда ни глянь — всюду Америка. Вот эта гора — Америка; вон тот берег залива — Америка, и место, где вы вчера стояли на якоре, — тоже Америка. А мы вот уйдем в оке¬ ан и пристанем уже к берегам Англии, или Голландии, 796
или Африки; с попутным ветром мы можем за один депь пройти мимо двух или трех стран. — Ты побываешь и там, легкомысленное дитя. А если сейчас ты не послушаешься меня, вся твоя жизнь будет полна опасностей! — Прощай, Эудора! — сказал мальчуган и потянулся к ней, чтобы ее поцеловать. — Прощай же, Эудора, — раздался суровый и печаль¬ ный голос контрабандиста. — Медлить больше нельзя, мой люди уже проявляют нетерпение. Если судьба не приведет меня больше к этим берегам, не забывай тех, с которыми ты так долго делила радость и горе! — Нет, нет, постой!.. Не покидай нас так быстро! Оставь мне мальчика... оставь хоть какую-нибудь память о прошлом, кроме этой боли! — Час пробил. Ветер свежеет, а с этим шутить нель¬ зя. Для твоего же счастья лучше, если никто не узнает о бригантине. А ведь если мы останемся, не пройдет и не¬ скольких часов, как сотни любопытных из города будут глазеть на нас. — Что мне до них! Ты не можешь... не можешь по¬ кинуть меня вот так! — Я бы с радостью остался с тобой, Эудора, но дом моряка — это его судно. И так слишком много драгоцен¬ ного времени потеряно. Еще раз — прощай! Девушка в отчаянии озиралась вокруг. Казалось, опа быстрым, торопливым взглядом своих темных глаз хо¬ тела разом окинуть все, что есть на земле прекрас¬ ного. — Куда ты поплывешь? — спросила опа, понизив го¬ лос почти до шепота. — Куда поплывешь и когда вер¬ нешься? — Я плыву туда, куда ведет меня моя счастливая звезда. Быть может, я не вернусь долго, быть может — никогда! Прощай же, Эудора... Будь счастлива среди дру¬ зей, которых тебе дала судьба! Глаза девушки, вся жизпь которой прошла на море, заблестели еще ярче и тревожнее. Она схватила руку контрабандиста обеими руками и невольно стиснула ее изо всех сил. Потом она широко раскрыла объятия и по¬ рывисто прижала к себе неподвижного моряка. =— Мы поплывем вместе! Я твоя и ничья больше! 797