Галданжапов (с. 18 протокола):
«Мне известно, что Дандарон и Рандалон попали в тюрьму по моему заявлению, и когда стало известно это, они стали давать на меня ложные показания».
Из последнего слова Галданжапова (с. 21 протокола): «Я передал соответствующим органам о Дандароне и Рандалоне и просил проверить их взгляды».
Подсудимый Дандарон. Последнее слово:
«Из материалов судебного следствия мне стало ясно, что я являюсь самым главным виновником настоящего дела. Меня обвиняют, что я был организатором и руководителем контрреволюционной организации, которой в действительности не существовало. На предварительном следствии я и другие, сидящие здесь на скамье подсудимых, не могли доказать того, что мы не виновны. Мы сами своими ложными показаниями запутали себя, за что и приходится нести соответствующее наказание.
О том, что Монголия много лет находилась под игом Китая и что скоро будет находиться под игом Японии, которая агрессивно наступает на колонию, я говорил не только с Рандалоном, но и с другими. Мы говорили об испанских событиях, и я первый заявил, почему СССР не посылает туда оружие, чтобы скорее разогнать фашистских генералов и освободить Испанию.
Пункт 17 Сталинской Конституции мы обсуждали с Галданжаповым, который, очевидно, недопонимал меня, а я недопонимал его, отсюда и получилась настоящая путаница в обвинении меня. У меня был блокнот, но схематического плана, о котором говорил Рандалон, не было.
Я говорил о своем колхозе, где руководство было весьма плохое, а поэтому в колхозе были беспорядки. Вообще о колхозах всесоюзного масштаба у нас не было и речи. Я и мои друзья разговоры антисоветского порядка вели и за такие разговоры мы должны нести соответствующее наказание.
Мы еще люди молодые, только начинающие жить, и у нас есть надежда исправиться и загладить тот вред, который нами нанесен».
В 21 час суд удаляется на совещание для решения по делу.
В 23 час. 65 мин. [так в оригинале — прим. ред.] председательствующий огласил приговор, разъяснил срок и порядок его обжалования согласно ст. 400 УПК.
Далее суд определил:
Меру пресечения в отношении Дандарона, Рандалона, Батомункуева и Галданжапова впредь до вступления приговора в законную силу избрать содержание под стражей.
Судебное заседание объявлено закрытым.
Председательствующий: Зейдин.
Секретарь: Козлов.
Архив, с. 197–200. Дело № 018
Приговор
Именем Союза Советских Социалистических Республик 3 июня 1937 года военный трибунал Ленинградского военного округа в закрытом судебном заседании, в расположении военного трибунала Ленинградского военного округа в составе председательствующего: т. Зейдина; членов: капитана Зинченко и т. Парфенова при секретаре — военном юристе Козлове, рассмотрев дело № 018 по обвинению Дандарона, Рандалона, Батомункуева и Галданжапова, установили следующее.
Дандарон, сын ламы, будучи враждебно настроен против политики ВКП (б) и советской власти и являясь убежденным сторонником панмонгольского националистического движения, повел активную работу по созданию контрреволюционной националистической группы, которая и была создана в 1936 г., приговорил: на основании ч. I, ст. 58–10 УК Дандарона Бидию Дандаровича и Рандалона (Доржиева) Цыдена Доржиевича — обоих — заключить в тюрьму сроком на 10 лет, поразив каждого из них в политических правах, предусмотренных ст. 31 УК по п. «а», «б», «в» и «г» сроком на 5 лет.
Батомункуева Балбара и Галданжапова Ширапа Галданжаповича, каждого, лишить свободы на 6 лет с поражением в политических правах на 3 года.
Архив, с. 201:
Определение № 00930/1
Военная коллегия Верховного суда Союза ССР, рассмотрев на заседании от 29 июля 1937 года кассационные жалобы Дандарона, Рандалона, Батомункуева и Галданжапова по приговору военного трибунала ЛBO от 3 июня 1937 года по делу осужденных за преступления, предусмотренные ч. I, ст. 58–10 и ст. 58—II УК РСФСР, определила: Дандарона и Рандалона — обоих — к тюремному заключению на 10 лет с поражением в политправах на 5 лет каждого; Батомункуева и Галданжапова — к лишению свободы в ИТЛ на 6 лет каждого с поражением в политправах на 3 года;
и, заслушав доклад т. Камерона, заключение главного военного прокурора т. Котовича о направлении дела на доследование в отношении Батомункуева и о снижении наказания остальным осужденным, определила:
ввиду того, что осужденный Батомункуев утверждает, что о контрреволюционной деятельности остальных осужденных он докладывал комиссару Топыркину и сообщал следственным органам, а это обстоятельство не было проверено ни на предварительном следствии, ни на судебном следствии, приговор в отношении Батомункуева отменить, а дело передать военному прокурору ЛВО на дополнительное расследование.