Однако всё вышеизложенное не помешало ОСО вынести в августе 1949 года постановление, приговорившее меня к 10 годам ИТЛ по ст. 58, п. 10, «а» через 19 УК.
Из всего изложенного выше видно, что не я занимался антисоветской пропагандой, а меня всячески искусственно провоцировали к этому, не давая мне никакой возможности жить честным трудом на пользу родине и всё время подсылая ко мне людей, чтобы выудить из меня какие‑то антисоветские заявления. Корнем же всех моих «дел» является факт дачи мне титула «наследник», когда я был в возрасте шести–семи лет. Неужели взрослый человек должен отвечать за это всю свою жизнь? Я решил изложить вам теперь своё дело, потому что вижу, как советское правительство после устранения преступников от работы в МГБ приступает теперь к беспристрастному разбору старых дел. Я буду глубоко счастлив, если моё дело также будет разобрано, и я получу возможность после освобождения жить и работать, уже не боясь различного рода провокаций.
з/к Дандарон
Копия с подлинником сверена. Подлинник настоящего документа находится в следственном деле архива № П-289240, хранящемся в архиве КГБ при СМ СССР, материалы которого проверяются У КГБ при СМ СССР по Томской области.
Зам. нагальника следовательского отдела управления КГБ Томской области подполковник Елсуков. 3.05.56».
Архив. Том 2, с.7:
«Главному военному прокурору СССР от з к Дандарона Бидии Дандаровига 1914 г. рожа., осужден в августе 1949 года решением особого совещания по ст. 58–10,58–11 «а» — 19 УК РСФСР сроком на 10лет ИТЛ, отбывающего срок заклюгения в Молотовской области. Чусовского района, ст. Всесвятск, п/я УТ—389/10 «б».
Заявление
… Я — обычный простой человек, каких в нашей стране миллионы, на меня клеветали Гергилевич и Каспер Густав не о том, что я вел антисоветскую агитацию, а о том, что я хвалился в пьяном виде, что якобы я агент американской или английской разведки…
Жду помощи
з/к Дандарон, 18/XII-1955 г.».
Определение № 833, с. 146:
Военный трибунал Сибирского военного округа, 30 декабря 1956 г.
«…На предварительном следствии свою вину в совершении указанных преступлений Дандарон признал, кроме того, изобличался показаниями свидетелей Каспера, Васенькова, Шагдарова, Молчанова, Гергилевича, Воробьева и Деева…».
Когда Бидия Дандарович попал в тюрьму во второй раз, после войны, то сказал матери, что если попадёт в третий раз, то не выйдет.
В этот раз в зоне были совсем другие люди: продолжали отбывать наказание выжившие политзаключенные, появились военнопленные — европейцы и японцы, пополнились лагеря и представителями советской интеллигенции.
Он познакомился с отбывавшим срок Василием Эмильевичем Сеземаном, философом карсавинского круга из Вильнюса. Сеземан (1884–1963) — философ–евразиец, что особенно сблизило с ним Дандарона, был профессором и преподавал сначала в Каунасе, а с 1940 г. в Вильнюсе западноевропейскую философию, логику, эстетику. С 1910 по 1914 гг. Сеземан участвовал в издании журнала «Логос» — международном ежегоднике по вопросам культуры, редактировавшемся Ф. А. Степуном. Сборник был романтическо–славянского содержания, противопоставлявшийся европейской александрийско–эклектической культуре XIX в., с упованием на Россию, в которой, как писали авторы сборника, «пророческая тоска о новой правде звучит сильнее, чем на Западе»[275]. В 20–х годах Сеземан входил в руководство евразийской организации. Как евразиец был арестован в 1949 г. вместе с Л. П. Карсавиным. Вышел на свободу, как и Дандарон, в 1956 г. и также был реабилитирован в 1958 г. В дальнейшем, на свободе, Дандарон и Сеземан переписывались. Письма Дандарона к Сеземану, к сожалению, по сообщению Н. Ю. Климанскене, сожжены. О местонахождении писем Сеземана информации нет.