В это время и начал бродить по Европе призрак — призрак коммунизма. Мефистофель когда‑то сообщал Фаусту о себе: "Я — часть той силы, которая желает зла и делает добро". Тот же Мефистофель, но как невидимый призрак, заявил бодхисаттвам: "Я — часть той силы, которая желает зла, но на этот раз я провожу зло под девизом всеобщего счастья, построения идеального общества под названием коммунизм"; он показался однажды бодхисаттве в качестве нагой женщины, держащей три цветка зла. Эта сила была представлена общественной кармой, чтобы помучить людей, специально кармически рожденных в этой части земли в данную эпоху. Она же затуманила самые светлые умы этой эпохи и скрыла от них истинную причину зла, ибо вошла в их сознание.
Появились сильные, убежденные люди, которые взялись сделать пролетарскую революцию. В организационный период они расходились в методах совершения революции. Накануне все гуманно мыслящие интеллигенты были устранены от участия в ней. Поэтому эта революция ничем не отличалась от предыдущих: сильные люди дали волю своему жестокому нраву. Обманутый народ представлял собою огромную массу, повиновавшуюся данному извне толчку по силе инерции и принимавшую любую форму, смотря по тому, откуда чувствовалось давление.
Эти сильные люди менялись: одни умирали, другие приходили на их место. Среди них были величайшие самодуры, затмившие своей жестокостью всех своих предшественников. В период их правления царил кошмар, каждый день совершались самые отвратительные злодеяния: предательство, доносы, пытки, казни. Тюрьмы были переполнены невинными жертвами, вся страна стала покрытой сетью колючей проволоки, отгораживающей концлагеря от свободных рабов. Это был апофеоз нравственных уродов и кретинов, что поневоле должно было ожесточить самого добродушного оптимиста.
Деспот — самодур хотел вести многострадальный трудовой народ к фантастической идиллии, в осуществление которой он сам абсолютно верил. Чтобы вести народ к земному раю, ему нужно было исправить его и воспитать путем изменения образа жизни простых тружеников. Для этого деспот — самодур превращал их поголовно в люмпен — пролетариев. Такого рода преобразование деспот совершал методами, основанными на неслыханных в истории жестокостях. Даже дикие варвары — завоеватели не совершали подобных адских пыток над завоеванными народами. Именем закона отбирались последние пожитки у и так впроголодь живущего народа. При этом за малейший протест и ропот диктатура деспота карала отдельных страдальцев беспощадно и насмерть. Происходило это примерно с 1928 по 1937 гг.
Это был несвободный мир, квинтэссенция материализма. В такой период обычному человеку оставались два пути: или пойти против реакции и заявить во весь голос, что он противного убеждения и что пусть его казнят; или приспособиться к обстоятельствам времени и стать на путь лжи и доносов. Так как большая часть общества состояла из людей утилитарных, привыкших смотреть на вещи с точки зрения выгоды, то они и были готовы идти на любую подлость ради повышения по службе, ради удобства в быту. И лишь мизерная часть твердо отстаивала свои принципы.
Но был третий — срединный путь: никого не трогать, а заниматься безобидным ремеслом, например искусством, или, прячась где‑то, наслаждаться эстетическим созерцанием прекрасного. На этот путь становились те наивные люди, которые надеялись там, в искусстве, найти мир, не тронутый борьбой и подлостью мотивов.
Но были люди, которые разочаровались в жизни, в идее и люто ненавидели всякое насилие, подлость, злодеяния и террор. В обыденной жизни они перестали видеть интересное и разнообразное. Однако они еще не осознали, что имеют дело с государственным капитализмом, с монополией, где диктатору служат все — правительство, закон, судьи, прокуратура, печать, искусство, все карательные органы и армия. Против диктатора никто не мог сказать и слова.