Земля ответит на любовь любовью...
33. МЕДВЕДЬ
Медведь облапил деревце, и грубо
Прижал к себе, и вишни, словно губы,
Как будто на прощанье целовал...
И ветви в небо отпустив, упал,
Спихнул валун из каменной ограды,
И покатившись вниз, на дно оврага,
Задел колючей проволокой бок,
Оставив на колючках шерсти клок.
Так, вольно двигаясь сквозь лес зеленый,
Медведь гуляет, клеткой не стеснённый.
В просторном мире славно жить зверям -
Во всей Вселенной тесно мне и вам.
Мы как медведи в узкой клетке бродим,
Весь день в бессильной ярости проводим,
Не отдыхая, шаркая, стуча,
Зачем-то нерешительно мотая,
Башкою от плеча и до плеча...
Закрыв глаза и морду задирая,
Садимся на фундаментальный зад,
И в небо мутные глаза глядят.
То в звездах роемся, то в микромире,
Надеясь, что пространство станет шире.
Труд безнадёжен, но зато упрям.
Ну как ещё не надоело нам
В экстазе, вряд ли искреннем, качаться,
То с тем, то с этим греком соглашаться,
Когда нам начинает вдруг казаться,
Что в нём-то мы сумели разобраться...
И все равно, ты хоть броди, хоть стой -
Вид трогательный, жалкий и пустой.
34. КТО ДЕРЕВНЮ ЗНАЕТ…*
И дом сгорел, чтоб возвратить
Полночным небесам сиянье.
Одна кирпичная труба –
Как пестик после осыпанья
Всех лепестков… Невдалеке
Конюшня чудом уцелела,
Ей воля ветра повелела
Стать памятью о хуторке.
Ворота в торцевой стене
Теперь коней вовнутрь не впустят,
И торопливый стук копыт
Не слышен больше в летней грусти.
В разбитых окнах птиц возня,
Похожая на вздохи наши,
Когда мы думаем – и зря! -
О прошлом, навсегда пропавшем.
А птицам что! Цветёт сирень,
Вяз обгорелый и корявый
Раскинул над колодцем тень,
Да столбик с проволокой ржавой…
И птицам, в этом грусти нет:
Есть место для гнезда? Отлично!
Но кто деревню знает, тот
Не станет утверждать, что вот
И солнцу это безразлично!
35. ЗВУЧАНИЕ ДЕРЕВЬЕВ *
Порой приходит мне на ум
С чего мы и в ночи и днём
Всё терпим этот вечный шум,
За дверью или над окном?
Их слушая по целым дням,
Теряем меру временам,
Теряем всю возможность мы
Сравнить минуты и года:
Мы слышим то , что в них звучит,
Что об уходе всё твердит,
Но не уходит никогда.
Оно звучит для нас и в нас,
То, что и старше и мудрей,
Что не уйдёт в какой-то час,
Поняв всей сущностью своей,
Что пол от ног неотделим.
И голову склоня к плечу,
Сквозь двери взгляд скользнёт по ним,
И я бесспорно захочу
В качанье сучьев, лет и зим
Не зная сам когда и как
Уйти, и сделать выбор свой,
Свой первый безрассудный шаг
Под этот шум над головой.
Они ветвями затрясут,
Качяась, чтбы напугать
Отары беловатых туч...
Мне ж будет нечего сказать,
Но ведь меня не будет тут…
36. В широколиственных рощах *
Всё такие же листья - опять и опять!
Им вдогонку за собственной тенью кружиться,
Чтобы в бурую кожаную рукавицу
Выцветающую землю вновь затолкать,
Для того чтобы новой и летней тенью
Одарить деревья, после зимы,
Им ведь надо – вопреки живому движенью –
Уйти в глубины гниющей тьмы.
Их проткнут весенние острые травы,
Их паркеты истопчет пляска цветов...
Как другие миры - я не знаю, право,
Но, во всяком случае, наш – таков.
37. Уцелеть золотое не может. *
Есть ли что золотей
Первой листвы тополей?
Ведь золото превоцвета,
Уберечь - то всего трудней,
Короткий час, – а потом...
(Вот и рай был так уничтожен!)
И слетает лист за листом,
И рассвет размывается днём –
Уцелеть золотое не может!
38. После сбора яблок. *
Свою стремянку вижу из окна:
Сквозь ветви в небеса торчит она,
К последнему стволу прислонена,
Кадушка на земле - чуть не полна -
А может я в ветвях и не заметил
Ну, два - три яблока - так нет беды -
Ведь всё равно окончены труды.
Растёт суть зимних снов -
весь вечер полон этим,
И запах яблок обволакивает сны,
И не стереть никак невнятную картину:
Как будто инеем трава покрыта
И через ледяную тонкую пластину,
Которую я снял с коровьего корыта
Сегодня утром,