Есенин, Маяковский, Северянин
И Блок не оказали на меня
Столь долгого и вредного влиянья!
«Естественно очень, что бюрократизм…»
Естественно очень, что бюрократизм
Поэтам бранить полагается.
«Ко всем чертям с матерями катись!»
А он черта с два покатится!
На собственном опыте это постиг,
Могу во весь голос кричать я,
Но самый толковый и сильный стих
Слабее, чем справка с печатью.
Поэта — романтика и чудака —
Могу я утешить, конечно:
Стихи, может быть, проживут века,
А справка недолговечна!
Шампиньоны
Видел я во всем величье
Необъятную тайгу,
Но грибы сбираю нынче
Не в лесу, а на лугу.
На лугу, большом, зеленом,
Собирать грибы могу,
Потому что шампиньоны
Здесь на каждом на шагу.
Пусть они не чемпионы
Из известных мне грибов,—
Луговые шампиньоны
Собирать всегда готов.
Их собрать совсем не сложно,
А потом всегда, везде
Доказать их пользу можно
На большой сковороде.
Ленский закат
Часов примерно девять вечера.
Смотрю-любуюсь на закат,
Который в светлом небе Севера
Зелено-сине-желтоват.
В нем что-то солнечно печальное,
В нем увядания мотив,
Но краски столь необычайные…
Он удивительно красив!
Бестях — Майя
И на любой лесной поляне,
И у любой тропы
На очень близком расстоянье
Грибы, грибы, грибы.
Я ехал из Бестяха в Майю
И чувствовал размах,
Как гриболюб воспринимая
И Майю и Бестях.
Я ликовал,
Грибное царство
С автобуса узря,
И сожалел:
Такое богатство
Пропадает зря!
Покровская набережная
Используя здесь залежи
Известняка,
Соорудила набережную
Природа на века.
И я любуюсь плитами,
Их мощью и длиной,
Водой дождей омытыми
И ленскою волной.
Все эти плиты плоские
Сияют светом дня.
Набережная Покровская
Радует меня.
Давным-давно построена
И хороша,
А жителям не стоила
Ни гроша!
Якутск
Когда безумный воевода
Якуцкий основал острог,
То выбрал для него болото,
И хуже выдумать не мог.
А он хотел, чтоб было хуже,
Чтоб у любого казака
По вечерам щемила душу
Солончаковая тоска.
Но годы шли. Трудились годы
Над нищетой болотных недр:
Острог Якуцкий вырос в город
И в административный центр.
Хоть место маложивописно,
Вбивались свайные столбы
По жестким требованьям жизни
И по иронии судьбы.
Вокруг забытого острожка
Велит история сама
На сваях, как на курьих ножках,
Большие возводить дома.
Вступают в быт асфальт и камень,
Электросвет ломает тьму,—
И после драки кулаками
Махать, пожалуй, ни к чему.
Кедровник
Кедровник, стланик, карликовый кедр
Не может похвалиться пышной кроной,
Предпочитает гор студеных склоны,
Однако на орехи дюже щедр.
Кустарник он. Вонзает в камни корни,
К нему в горах дорога нелегка,
Но в шишках у него орехи. Кормит
И человека, и бурундука.
Про бурундука
Бурундук, хоть и зверек, а с разумом.
Хлопотливо, много дней подряд
Он орехи запасает на зиму,—
У него в норе орехов склад.
А в конце орехового месяца
Если захватить его запас,
Бурундук на веточке повесится,
Рассердясь и шибко огорчась.
Сунет свое горло в разветвление,
Задохнется, будет так висеть…
Понимает: лучше смерть мгновенная,
Чем зимой мучительная смерть!
Российское дерево
Береза русская красива,
Но не она и не сосна
В стране по имени Россия
Всех больше распространена.
Нет, не береза, не осина,
Не ива, не ольха, не ель,
А лиственница, что в России
Всех больше заняла земель!
А лиственниц в России много,
Так много, что потерян счет.
Другие где расти не могут,
Она, упорная, растет!
Берет и горы, и равнины,
Любая почва ей мила.
Она в России половину
Лесных угодий заняла!
«Был Лермонтов поэт великий…»
Был Лермонтов поэт великий,
Но кто его при жизни знал?..
И под торжественные крики
Он не входил в Колонный зал,
Ему не снилось то величье
В сиянье славы и побед,
Которым обладает нынче
Один большой лермонтовед!
Великолепье
Когда митрополит Иона
Задумал стены возвести,
Он знал, что не для обороны
Здесь будут башни и зубцы,