От природы своей
Не уйти никому.
Всяк от страсти своей.
От души и природы,
Всяк из глуби своей
И вослед за судьбой.
И Франциск,
Освящающий земли и воды,
Говорит о своем
И ведет за собой.
Перевод Р. Левинзон
Все голоса без эха —
пейзаж без человека,
Все лица без улыбки —
пейзаж без человека,
И зеркало, в котором
никто не отразился,
И дерево без листьев,
хотя и дождь пролился.
Детей не баловали,
Пшеницу не убрали...
Гора стоит на цыпочках —
Услышать бы! —
Ни звука!
Пейзаж без человека...
О, Бог! Какая мука!
Перевод Р. Левинзон
Смотреть, как ниспадают выси
вниз, к мертвой улице, в окно
мое, сидеть, сидеть без мысли
с звездой безвестной заодно...
И холод до утра, а утром —
и свет, и шум. Всё в свой черед —
заведено законом мудрым,
к черте итоговой ведет.
И как всегда: души сиротство
(и кто спасти придет за мной?),
и тесной комнаты уродство
опять в ночи глухонемой.
Перевод Р. Левинзон
(Из цикла «Ребячливость») /Перевод Р. Левинзон/
Ах, опять ничего не выходит,
это просто ужасно, друзья:
каждый раз, когда завтра приходит,
так назвать его больше нельзя...
Что за бег сумасшедший, неверный?
Кто мудрец тот, что знает ответ?
Лишь сегодня бывает, наверно.
Ну а завтра-то есть или нет?
Перевод Р. Левинзон
(Из цикла «Ребячливость») /Перевод Р. Левинзон/
Сразу видно — невезучий...
Надевает он одежду
Каждый раз наоборот.
И всегда на небе тучи,
И потеряна надежда —
Так искал исхода Лот...
Котелок во сне приснился
С чудным супом, но без ложки...
Неудачник, видно, он.
С ложкой он в кровать ложился,
Занавесил все окошки,
Но пропал и суп, и сон...
Так все ищет он ответ:
Сны бывают
или нет?
Перевод Р. Левинзон
(Из цикла «Ребячливость») /Перевод Р. Баумволь/
Когда он потерял свой мяч, его спросили:
— Скажи-ка, где посеял ты свой мяч? —
и он отправился далеко в поле,
чтобы взглянуть на поросли мяча,
и не нашел их...
Пойти бы нам,
отправиться во все места и времена, —
со всей серьезностью, —
а если посетит нас грусть, так пусть! —
взглянуть, что выросло из дней,
посеянных вчера?
В душе надежда теплится, что там —
как знать! — мы можем вдруг еще найти
потерянные некогда мячи —
мячи из детства.
Перевод Р. Баумволь
Ноль времени — на полпути из «есть» в «не стало» —
начало всех чудес.
Вот слух прозрел, а око услыхало
хоралы эха — голоса небес.
Приказ предстать. И занавес взметнулся.
Легенду жизни ветер ворошит.
К листве былых надежд он прикоснулся,
шуршит, шуршит...
Вот некто поднимается на сцену,
ко рту подносит выпитый бокал.
То вечность вечеру идет на смену.
Увековечен вечер.
Занавес упал.
Перевод Р. Баумволь
Смиренный, я очи подъемлю горе.
Застывшие думы травы и дерев.
Отец наш, вот я пред Тобою...
В лесу, осиянном любовью.
Отец наш, вот я! При восходе зари
Ты мужеской силой меня одари,
вспень кровь мне и гордости брызни —
Ты, жажду дарующий к жизни.
И Твой это сок —
в небо бьющий побег.
А страсти поток —
вполноводии рек.
Молчать я не мог —
Человек!
Человек, зарю эту благословивший.
Перевод М. Генделева
Ты — та тревожная багряная заря,
которая спугнула тучи птиц.
Ты — одиночество, что чувствуют моря,
глубин которых рыбам не постичь.
Ты — та тропа в тумане, где пешком
идущий рад, что он ступил опять.
Твой бунт подобен бунту катакомб,
когда бы их пустились выпрямлять.
Но тайна с тайною поют меж тесных створ
в ракушке неба. А когда споет
рыданий и восторгов слитный хор —
вселенной станет одиночество Твое.
Перевод М. Генделева