свиданью...
И вдруг откуда-то с вершин
Арарата
Блеснула полоска, белый
промельк
Алебастровых крыльев в
ветвях маслины,
Озаренных зеленой улыбкой.
Камни ночи — базальт и сера
—
Разбились в этом шелесте
белам,
Оса, ослепнув, проглотила
жало,
Падая,падая, падая в бездну.
И город
Рассмеялся смехом росинок,
Подмигнув цветку его сердца
И глазам ее цвета сирени,
И обещал на пороге восхода
Луну, желтую,
Точно стог сена,
Радостную, как долька граната,
Луну в сети масличной ветви...
Мне снилась потухшее небо
С черной луной.
Я проснулся:
В окно стучалось солнце.
Москва, 28 октября 1962 г.
Перевод В. Корнилова
Ты для меня —
Как ветер для огня:
Когда-нибудь да вспыхнет
наша встреча.
И встанут вдруг
Из пепла клятв и мук
Твои пророки и твои предтечи.
Быть может, ты
Заметишь с высоты
Упрямый плуг поэзии,
которым
Я поднимал
Глухой целинный вал,
Чтоб жизнь твоя взошла по
всем просторам.
Быть может, свет
Увидишь в далях лет,
Что освещал нам путь сквозь
все невзгоды,
Сквозь рубежи
Предательства и лжи —
Тебе навстречу, зарево
свободы.
В крови, в поту
Я пел свою мечту —
Тебя, Коммуна, счастье
человечье!..
Ты для меня —
Как ветер для огня, —
Когда-нибудь да вспыхнет
наша встреча!
1963
Перевод Г. Семенова
Моя страна встает до первых петухов —
Ей не хватает восьми часов труда,
Чтоб заработать себе на хлеб,
И поэтому каждое Сегодня она гнет спину
сверхурочные часы,
Чтоб оплатить вчерашний ломоть полусытости.
(Конечно, я не говорю о меньшинстве двуногих
пауков,
Ночами днюющих, для которых
Заря — предел разгула и гульбы,
Час наступившей ночи среди бела дня за
шторами тяжелыми богатства, —
Я говорю о большинстве простого люда,
Чьи пот и слезы наводнить смогли бы
Все водоносные сосуды и оросительные вены
Израиля
От северной Метулы до южного Эйлата,
Моя страна трудолюбива, как муравей, упряма
и вынослива, как мул.
Засучив рукава безжалостной жары и выжав
тучи осени сварливой,
Она, не покладая рук, упорно лепит свое новое
лицо
Из смеси необузданного света, гордых скал и
стойкости железа и бетона.
В ее глазах еще цветут остатки
доисторического рая,
И жжет ресницы моря Мертвого кромешный
белый ад —
Бром и Соль земли. На самых отдаленных
Окраинах ее задумчивого сердца —
В пустыне Негева, осипшего от суховеев,—
Она позванивает медью Соломоновых
старинных рудников,
И первобытной мамонтовой силой
современного бульдозера
Она распарывает в зной защитный сон земли,
Выбрасывая на поверхность клад бесценных
залежей фосфатов;
Вдоль побережья, на узком прессе живота, она
уже
Измазала ладони бурливой, черной радостью
освобожденной нефти —
Ее мобильной жажды утолитель,
Не говоря уже о золоте червонном
апельсиновых плантаций,
Насыщенного солнечною кровью и тонким
ароматом.
Все это правда, но, как ни странно,
Всегда ей мало восьми часов труда,
Чтоб заработать себе на хлеб, и каждое Сегодня
Она гнет спину сверхурочные часы, заботясь
лишь о том,
Как расплатиться за вчерашний каравай
существованья.
Молочники и бакалейщики — мелкотоварные
даватели кредита —
Стоят в дверях заката, у изголовья умирающего
дня,
Из книжки записной вычеркивая все
вчерашние грехи
Капусты, молока и хлеба, — без этого нет
завтрашнего дня,
Без этого уже сегодня моя страна не сможет
встать до первых петухов.
Моя страна — чернорабочий, простой
чернорабочий
Моя страна. Ей некогда учиться, по складам
Она читает азбуку труда, слагая, как
приготовишка,
Букву к букве звонкие слова: СВОБОДА, БРАТСТВО,
РАВЕНСТВО и ХЛЕБ.
Она трудолюбива, как муравей, упряма и
вынослива, как мул,
Она еще научится читать и понимать
прекрасные слова.
Но для того, чтоб это стало явью, ей надо
только спину разогнуть,
Подняться во весь рост, да так, чтоб разлетелось врассыпную
Чужих концернов злое воронье и труд чтоб
стал своим и для себя.
Вы знаете чернорабочих? — Я знаю их и верю в
них, и потому
Я верю в Родину мою. Она — чернорабочий.
Она еще заговорит.
О, этот разговор двух мускулистых рук — он
будет короток и ясен.
Всех сомневающихся я зову на этот разговор.
Бесплатно. Приходите!
1963
Перевод автора
Много дорог у ног —
одна дорога
у сердца.
Много у ног хороших дорог,
но
сердцу в одну лишь верится.
По ней суждено идти,
покуда
жизнь не рассеется.
Сердце в пути, сердце в пути —
кто остановит сердце?!
1964
Перевод автора
Жизнь — какое слово! —
Огромная книга из одного
слога.
Бегут от него чернодумы
ветхие,
И льнут к нему люди,
влюбленные в светлое.
Из всех цветов и оттенков
радуги
Люблю цвет жизни,
расцветку Радости.
Ведь есть же, которые, на небо
глядя,
Видят лишь тучу в
безоблачной глади,
А я сквозь черную тучу любую
Вижу небес красу
голубую,
Вижу воздуха руки сильные,
Обнимающие море синее.
Веруя молодости и ясности,
Шатанья души свожу до
краткости.
Живу, творю, борюсь и
радуюсь
И в горе не отступаюсь от
радости.
Как солнца подсолнух
желтолучистый,
Люблю свет жизни, яркий и
чистый!
Борясь, к стене прижатый
спиною
(Высотой яростно упиваясь),