В последние годы, воспользовавшись особенной простотой и моделируемостью дыхательной функции, мы попытались с помощью микроэлектродного метода охарактеризовать те процессы дыхательного центра, которые способствуют образованию аппарата предсказания предстоящих результатов действия. Из сопоставления деятельности отдельных нейронов дыхательного центра можно вывести пока еще лишь предварительное соображение о том, каким образом формируется акцептор действия.
Несомненно то, что в тот момент, когда формируется “принятие решения” и оно начинает реализоваться, на эфферентных коллатеральных путях аксона происходит ответвление эфферентных возбуждений, составляющих в целом своеобразную “копию команды” к действию.
Этот комплекс коллатеральных эфферентных возбуждений в контакте с некоторыми процессами афферентного синтеза и составляет первоначальное ядро акцептора действия.
Это ядро должно находиться в непрерывном возбуждении до тех пор, пока с периферии поступят сигналы о получении результатов.
Конкретные микрофизиологические исследования показывают, что в дыхательном центре имеются весьма разнообразные типы клеток, и некоторые из них по своей деятельности вполне соответствуют этой логике процесса.
Эти исследования дают основание сказать, что в настоящее время проблема предсказания результатов может быть поставлена на уровень точнейших нейрофизиологических исследований.
Мне кажется, что конкретным нервным субстратом, с помощью которого осуществляется передача в акцептор действия, ^копии команды”, являются многочисленные аксонные коллате-рали, особенно у корковых нейронов.
Хотя образование акцептора действия и представляет собой узловой механизм поведенческого акта, однако он является не единственным механизмом, формирующим закрытый циклический процесс в конце поведенческого акта. Одним из самых принципиальных вопросов построения универсальной модели поведенческого акта является получение полезных результатов, которые по своим параметрам должны удовлетворять как афферентный синтез, так и принятое решение.
Пожалуй, одним из самых драматических моментов в истории изучения мозга, как интегративного образования, является фиксация внимания на самом действии, а не на его результатах.
Так, например, мы говорим: “чесательный рефлекс”, “хватательный рефлекс”, “мигательный рефлекс” и т.д. Что отражено в этих выражениях? В них, как правило, отражено только рефлекторное действие и даже нет намека на результаты. Термин “чесательный рефлекс” означает только, что произошло чесание, но он совершенно не отражает, какие результаты были получены вслед за этим чесанием. Точно так же “хватательный рефлекс” отражает только то, что произошло хватание, но какие результаты получил организм от этого, остается не отраженным. Можно перебрать всю терминологию, созданную рефлекторной теорией, и можно убедиться, что результаты действия были полностью исключены из привычного мышления физиолога.
Конечно, этот факт составляет огромный дефект самой методологии изучения интегративной деятельности целого мозга, если принять во внимание, что именно результаты действия являются тем, что составляет конечную цель в последовательно развивающемся поведении животных и человека.
Для мышления, в течение многих лет останавливавшегося перед этой преградой, не так просто сделать результат действия полноправным звеном в развитии рефлекторного акта. Именно поэтому еще и до сих пор есть много исследователей, которые ограничиваются представлением о рефлекторной дуге. Однако в этом случае, естественно, исключается и механизм афферентного синтеза, и аппарат предсказания результатов (акцептор действия), поскольку в рефлекторной дуге все течение нервных процессов имеет линейный характер.
Здесь было бы очень уместным отметить, что этот дефект отрыва действия от результатов является дефектом не только рефлекторной теории, он распространен гораздо шире, и проникает даже в философию.
Так, например, Bunge в своей весьме интересной монографии “Causality, the place of the causal principle in modern science” (Harvard University Press, Cambridge, Massachusets, 1959) пишет: “Смешение причины с основанием и смешение действия с результатом распространено, кроме того, и в нашей собственной речи”.