* * *
В настоящее издание включены избранные теоретические труды Кандинского, созданные им с 1901 по 1938 г. Это критические обзоры в журналах «Мир искусства» и «Аполлон», теоретические статьи и книги, такие как «О духовном в искусстве», «Точка и линия на плоскости», автобиографическая книга «Ступени», статьи по педагогике, теории живописи, тезисы докладов, программы и т. д.
В издание вошли все известные тексты, прижизненно опубликованные на русском языке, а также основные теоретические работы художника в переводе с немецкого и французского.
Все тексты расположены в хронологическом порядке. Хронологический принцип не соблюден составителями, если тексты первоначально публиковались на немецком языке, а затем спустя какое-то время на русском с дополнениями и частичным изменением. В этих случаях публикуются оригиналы русских текстов, а в комментариях указываются разночтения с первоначальными немецкими. Хронологическое расположение определяется по первоначальному изданию на немецком языке.
Тексты Кандинского, написанные на русском языке, воспроизводятся по ранее опубликованным изданиям с максимальным сохранением авторского стиля. Переведенные работы даются в современной орфографии. Если в конце текста самим художником было отмечено место и время его написания, то они сохранены. Некоторые слова, фразы, абзацы, выделенные автором, набраны разрядкой или курсивом. Неясные и реконструируемые слова заключены в квадратные скобки.
Комментарий находится в конце книг. Сноски Кандинского отмечены римскими цифрами, примечания авторов комментария — арабскими цифрами. Даты, относящиеся к событиям до 1918 г., даны по старому стилю, после введения нового летосчисления — по новому.
Составители выражают благодарность за помощь в подготовке издания Обществу Кандинского и его председателю г-же Клод Помпиду, а также X. Фриделю, И. Хольцингер, Д. Буассель, К. Деруа, В. — Э. Барнетт, С. Сеттису, У. Мюллер, И. Тумату, П. Хаан, К. Веберу, 3. Соколовой.
Д.В. Сарабьянов, B.C. Турчин
Критика критиков[23]
Гримасы умника нетрудно перенять, Его авторитет, И снисходительно одно лишь одобряет, А всё другое — нет. Тревожно изрекает: «Лишь что мне нравится — прекрасно, А все другое — нет». Подобным умникам показывать опасно Стихи свои, поэт!
(Fr. Bodenstedt)[24]
Es ist leicht, eine kluge Grimasse zu schneiden Und ein kluges Gesicht Und gewichtig zu sagen: Dies mag ich leiden Und jenes nicht. Und wiel ich Dies leiden mag so muss es gut sien, Und jenes nicht — Vor solchen Leuten musst Du auf der Hut sein Mit deinem Gedicht!
Во всякого рода деле обыкновенно выслушиваются и принимаются к сведению отзывы лишь тех лиц, которым это дело знакомо практически или теоретически, так называемых специалистов. Почетное исключение сделано лишь для искусства и литературы; именно в их области всякий желающий может громко, веско, авторитетно, именно с «гримасой мудреца», провозглашать: «Вот это — прекрасно, а это — никуда не годится». Всякий, желающий видеть свои «сочинения» в печати и получить за них гонорар, берется за перо и пишет все, что ему Бог на душу положит. И его сочинения читаются, и его самого зовут критиком. Если этот же первый встречный обладает крайнею степенью беззастенчивости, то он выходит на кафедру и говорит с ее высоты всякий невежественный вздор, который родится в его голове. А публика «награждает лектора рукоплесканиями». Уже цитированный мною поэт Боденштедт спрашивает в одном из своих стихотворений: «Правда ли, что шаху прирождена премудрость?» — и отвечает устами своего Мирза-Шаффи: «Шах знает, как слепа толпа, и только пользуется этим». Действительно, эта толпа доверчива. Но как же ей и не быть другою? В тех вопросах, которых она сама не знает, как не внимать ей смелому невежде, так веско и внушительно провозглашающему ей свои дешевые «истины»?