В какой степени эти две группы контактируют и как они вытесняли друг друга — это особый вопрос, на котором я не хотел бы останавливаться, ибо здесь мне важно только показать, в какие различные культурные связи вступали малайские народности.
На второй вопрос, касающийся только языка, как мне кажется, следует ответить утвердительно. В этом отношении границы индийского влияния раздвигаются. Не упоминая о тагальском, который использует значительное количество санскритских слов для обозначения различных видов предметов, в языках Мадагаскара и экваториальных островов можно обнаружить заимствованные из санскрита звуки и слова, вплоть до местоимений; и даже ступени чередования как сравнительные показатели давности заимствований различаются в таких (в узком понимании) малайских языках, где, как в яванском, прослеживается лишь позднейшее влияние индийского языка и литературы. Как это объяснить и какую взаимосвязь двух больших языковых семей, сближающихся в этом отношении, можно здесь выявить, остается в высшей степени неясным. Я остановлюсь на этом подробнее в конце настоящей работы; здесь я лишь подчеркиваю влияние на малайские языки санскрита, который существенно отличается от малайских языков по своему внутреннему строению и по своей литературе и, по-видимому, принадлежит более ранним эпохам и выявляет иные взаимоотношения между народами. Я затрону в дальнейшем и языки негроидной расы. Здесь же я должен заранее предупредить, что если в некоторых из них, например в папуасском языке Новой Гвинеи, мы находим слова, сходные с санскритскими, то это совершенно не доказывает существования непосредственных связей между Индией и данным островом, поскольку такие общие слова могли быть занесены сюда малайскими мореходами, как это произошло с арабскими словами (см. Книгу 1-ю, с. 246, 251).
Обозревая предложенную здесь характеристику культурного мира великого архипелага, мы заключаем, что малайский народ находился под воздействием контрастирующих влияний и родственных связей. На тех же островах и группах островов, где население и в наше время еще находится или находилось на низшей ступени развития, укореняется древнейшая, достигшая своего расцвета культура Индии. Некоторые малайские племена восприняли ее во всей ее полноте. При этом они явно родственны островитянам экваториальной части Тихого океана, которые находятся на более низкой ступени культурного развития; можно, кроме того, усомниться и в том, является ли их язык вовсе чуждым языку негроидной расы. Обособившись от диких племен, они сохранили свой собственный облик и своеобразную, только им присущую языковую форму, которая проявляется во вполне определенных признаках. То население большого архипелага, следы которого, по имеющимся данным, невозможно обнаружить на Азиатском континенте, — если отбросить постороннее влияние, — либо пребывает в совершенно первобытном и диком состоянии, либо находится на первой ступени цивилизации. Это тем более очевидно, если рассматривать только негроидную расу и жителей экваториальных островов и отличать их от племен, названных нами выше малайскими в узком смысле, несмотря на то, что не существует достаточных, оснований приписывать им, даже при наличии индийского влияния, более высокую ступень развития. Еще и поныне мы встречаем у народа батта на Суматре, мифы и религия которого несут неоспоримые следы индийского влияния, варварский обычай в определенных случаях есть человеческое мясо. Великий архипелаг тянется вдоль всего побережья Азии и охватывает его с обеих сторон, прикрываемый с востока и запада Америкой и Африкой. Его центральная часть отстоит на сравнительно незначительном расстоянии от крайних точек Азиатского материка, что было благоприятным для развития мореходства. Поэтому на архипелаг в разные времена оказывали большое влияние три основных очага древней цивилизации — Китай, Индия и страны семитского ареала. Позднее архипелаг испытал влияние всех трех культур. В древнейшие эпохи наиболее глубоким было влияние Индии; арабское, исключая Мадагаскар, остается сомнительным; и почти отсутствует, если не считать древнейших переселенцев, китайское влияние. Самое родство китайского языка с наречиями южных островов, на которое может указывать употребление некоторых служебных слов, до сих пор еще не доказано.
Такое положение и такие взаимоотношения народов и языков ставят перед этнографией и лингвистикой важнейшие и труднейшие проблемы. Я не намерен входить в их рассмотрение. Все, что здесь утверждается, если только из него можно сделать сколько-нибудь удовлетворительные выводы, должно послужить окончательному уяснению существующего положения вещей. Чтобы отправляться оттого пункта, для которого имеются наиболее ясные и достоверные исторические данные, в двух первых книгах своего труда я начинаю исследование с той эпохи, когда индийское влияние на духовное развитие малайцев было наиболее глубоким и действенным. Таким кульминационным пунктом является, очевидно, расцвет языка кави как теснейшее переплетение исконной и индийской культур на острове, которым владели древнейшие и многочисленнейшие индийские поселенцы. Я буду уделять преимущественное внимание исконному элементу в этом языковом союзе, который рассмотрю в расширенном аспекте во всех его родственных связях и прослежу его развитие до того момента, когда его характер наиболее четко проявится в тагальском.