В. Томсен назвал В. Гумбольдта «одним из величайших людей Германии». Общепринято считать такие величественные фигуры, как Микеланджело, Леонардо да Винчи, Ньютон, Шекспир, Гёте, Эйнштейн, Толстой, принадлежащими не одному народу, а всему человечеству. Вильгельм фон Гумбольдт достоин того, чтобы встать именно в этот, более высокий ряд.
В. А. Звегинцее
Примечания
Наши примечания носят общий характер; они имеют целью выявить лишь лингвистические темы и мотивы в трудах Вильгельма фон Гумбольдта. Однако лиигвистические проблемы так переплетены с его общефилософскимм, культурно- философскими, психологическими и этнолингвистическими проблемами, что подробный комментарий к его произведениям потребовал бы совместных усилий теоретиков нескольких гуманитарных наук. Первый опыт в этом направлении проделал X. Штейнталь, но его попытка была настолько неудачной, что в последующих многократных изданиях сочинений Гумбольдта по языкознанию и философии языка (за исключением предисловия Потта, которое, по общему мнению исследователей, „более туманно", чем текст самого Гумбольдта) издатели не решались давать интерпретации и комментарии. Это в равной мере относится как к академическому изданию трудов Гумбольдта (в 17-ти томах), постепенно издаваемому А. Лейтцманом с 1903 года, так и к известному собранию сочинений в пяти томах, третий том (1963) которого посвящается избранным работам Гумбольдта по философии языка (издатели А. Флитнер и К. Гиль).
Наши примечания прежде всего преследуют цель показать, что интерес В. Гумбольдта к проблемам языка был не случайным, а подлинным, и он приступил к языковедческим исследованиям не в последние, свободные от государственной службы 10–15 лет, как это утверждают некоторые его биографы, а с юношеских лет. Так, в рамках общей антропологии он выработал такой всесторонний фило- софско-лингвистический подход, который в разных вариациях встречается во всех его последующих работах, находя свое высшее завершение и единство в его посмертном сочинении. Составляя сборник, мы руководствовались соображениями именно преемственности, и наши короткие замечания служат этой же цели: мы хотим обратить внимание читателя на темы и мотивы, повторяющиеся в разное время и в разных сочинениях Вильгельма фон Гумбольдта.
Если в отношении более ранних работ В. фон Гумбольдта мы ограничились лишь несколькими замечаниями, то в примечаниях к его главному сочинению („Введению") мы посчитали возможным коснуться ряда проблем, которые не были оговорены в нашем Предисловии. Итак, начнем с главного сочинения Вильгельма фон Гумбольдта.
* * **
О РАЗЛИЧИИ СТРОЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЯЗЫКОВ И ЕГО ВЛИЯНИИ НА ДУХОВНОЕ РАЗВИТИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
Работа „UeberdieVerschiedenheitdesmenschlichenSprachbauesundihrenEinflussaufdiegeistigeEntwicklungdesMenschengeschlechts" напечатана в ака- лсмнческом издании: „W'ilhelmvonHumboldtsGesammelteSchriften". Hrsg. vonAlbertLeitzmaun, VII(1907).
Этому сочинению Вильгельм фон Гумбольдт посвятил последние годы своей жизни. Оно было задумано как введение к его работе „О языке кавп на о-ве Ява". Это введение рассматривается обычно в качестве самостоятельного произведения, подытоживающего все денное и существенное, что было высказано автором в разное время в разных публикациях, а также в серии докладов в Берлинской Академии наук.
Связь введения с фрагментарными исследованиями автора по малоизвестному в тогдашней Европе языку кави (классический литературный яванский язык народов, населяющих о-в Ява) некоторые издатели рассматривают как случайную, вследствие чего "Введение", как правило, издается отдельно (впервые отдельным изданием оно было опубликовано его братом Александром фон Гумбольдтом) и нередко с опущением главы, в которой говорится о месте обитания и культурных отношениях малайских племен (с. 37–46 нашего издания).
Вильгельм фон Гумбольдт не случайно остановил свое внимание на языке именно малайского народа. Это объясняется в основном те. м, что культурный мир архипелага находился под перекрестным влиянием трех больших центров древней цивилизации: индийского, арабского и китайского, — что и представляется особенно важным с точки зрения его планов универсального сопоставительного языковедения. Можно указать, по-видимому, и на более глубокий мотив: В. фон Гумбольдт считал, что его время имеет определенные привилегии — нести цивилизацию в отдаленнейшие части земли путем множества внешних средств передачи. В колониях греков н римлян это не имело места не только из- за отсутствия множества внешних средств сообщения; им недоставало, по мнению Гумбольдта, и „внутреннего начала": хотя они обладали ясным понятием благородства личности, но в их сознании не укоренилась идея уважения к человеку просто за то, что он человек, не говоря уже о понимании вытекающих отсюда прав и обязанностей. В отличие от греков и римлян, индийцы совершенно исключительным образом умели стимулировать именно собственную духовную силу народов, с которыми вступали в общение. И остров Ява — лучшее тому доказательство: культура аборигенов здесь не угасла, а стала более мощной и творчески самобытной.