Что же касается указанных выше случаев, то сейчас законодатель считает подобные деяния преступными лишь при совершении их лицами, представляющими большую общественную опасность (по степени этой опасности), чем это было раньше. Поэтому повторность совершения деяния и предварительное применение мер административного или общественного воздействия, то есть обстоятельства, характеризующие повышенную опасность личности, стали элементами составов соответствующих преступлений.
Развитие советского общества привело к повышению роли общественности в борьбе с нарушителями советской законности и правил социалистического общежития, сужению сферы применения мер уголовной репрессии и появлению новых оснований освобождения от уголовного наказания. Появилась возможность и в случае совершения преступных действий не прибегать к назначению наказания, а воспользоваться мерами общественного воздействия.
В этих условиях перед уголовно-правовой наукой вновь встал вопрос об основании уголовной ответственности: можно ли по-прежнему считать совершение предусмотренного законом общественно опасного деяния единственным и достаточным основанием уголовной ответственности, или этого недостаточно и необходимы еще какие-либо дополнительные основания? Каково соотношение между составом преступления и общественной опасностью субъекта этого деяния?
Ряд советских ученых выдвинул положение, что для возникновения уголовной ответственности, помимо наличия в действиях виновного состава определенного преступления, требуется еще наличие общественной опасности преступника, совершившего данное деяние.[170]
Так, в докладе на научной сессии, посвященной новому уголовному и уголовно-процессуальному законодательству РСФСР, Б. С. Никифоров утверждал: «Жизнь, практика давно уже настойчиво ставили вопрос о необходимости рассматривать общественную опасность субъекта как необходимую составную часть (подчеркнуто мной. – Б. В.) того, что по новому закону образует основание уголовной ответственности… Иногда создается положение, весьма сходное с описанным во 2 части ст. 7 Основ, только деяние признается непреступным не по малозначительности действия, а в связи с тем, что лицо, совершившее его, не представляет общественной опасности…»[171]
Та же идея о необходимости рассмотрения общественной опасности виновного по сути дела в качестве составной части широкого основания уголовной ответственности, наряду с составом преступления, была высказана Б. С. Никифоровым еще раньше в статье «Освобождение от уголовной ответственности и наказания», когда он на поставленный им же вопрос: может ли суд не признать общественно опасным и преступным действие или бездействие, предусмотренное уголовным законом, учитывая свойства личности совершившего деяние? – в ходе последующего рассуждения дает утвердительный ответ.[172] Таким образом, у Б. С. Никифорова получается, что, хотя в действиях виновного и имеются признаки определенного состава преступления, сам виновный общественной опасности может не представлять, а потому и его деяние не будет общественно опасным и преступным и не влечет за собой возникновение уголовной ответственности, то есть состав преступления и общественная опасность виновного рассматриваются сами по себе, абсолютно независимо друг от друга.
Таково же мнение Ю. В. Субоцкого, полагающего, что при отнесении действия к административным правонарушениям или преступлениям административные и судебно-следственные органы должны учитывать свойства личности виновного, его должностное положение, квалификацию, его общественное лицо, стаж работы, прошлое поведение и т. п., то есть обстоятельства, не относящиеся к составам административного нарушения или преступления.[173]
170
См.:
172
См.:
173
См.: