Действительно, возникло несовпадение интересов правовой науки и правовой практики, теоретической работы и деятельности системы правоохранительных органов, уголовной юстиции и всех иных органов, которые заняты решением правовых задач. Некоторые проблемы, которыми занималась юридическая наука, не соотносились с проблемами практики, а некоторые вопросы, возникавшие в правоприменительной практике, лежали вне поля зрения юридической науки. У системы науки и системы практики появились самостоятельные цели, они развивались изолированно под влиянием собственных потребностей. Новое социально-правовое мышление должно совместить советскую юридическую науку и практику борьбы с преступностью.
Особенно сильно на становлении нового социально-правового мышления должно сказаться, на наш взгляд, повышение требований к истинности, достоверности, доказанности многих утверждений советской юридической науки. В рамках правовой науки высказывается ряд суждений, которые носят на первый взгляд аксиоматический характер. Если же попытаться разобраться в некоторых из них, то окажется, что они никогда и никем не были доказаны как истинные, и в этом смысле они не могут играть роль аксиом, хотя на них и претендуют.
Наиболее характерным примером является значение принципа неотвратимости наказания, положения о воздействии наказания на человеческое поведение. В рамках уголовного права и криминологии, равно как и в рамках уголовного права и криминологии в целом мире, нет достаточных доказательств того, что усиление наказания благотворно сказывается на снижении преступности, равно как и уменьшение наказания сказывается на ней негативно. Работы, которые были проведены по этому поводу, дали противоречивые результаты. А в ряде случаев они вообще говорят об отсутствии связи между наказанием и преступностью. Между тем, когда мы отвлекаемся от работ об эффективности наказания, мы рассматриваем тезис о благотворности влияния наказания на преступность и поведение людей как аксиому, которая ложится в основу предложений об усилении ответственности, криминализации того или иного поведения, расширения ресурсной базы советской юстиции и проч. Но все настойчивее ставится вопрос: можно ли дальше смотреть на этот тезис как на совершенно очевидный?
На наш взгляд, именно новое социально-правовое мышление позволит рассмотреть те или иные тезисы правовой науки с позиций их соответствия научному мировоззрению и социальным реальностям. При этом новое социально-правовое мышление должно включить организационные условия свободного и компетентного обсуждения возникающих проблем. Практически до настоящего времени мы не пришли к выводу о необходимости альтернативного мышления, спокойного рассмотрения тех или иных вопросов.
Все это приводит к тому, что выдвижение позиций, противоречащих устоявшимся положениям, подвергается очень существенным внутренним и внешним ограничениям. Внутренние ограничения состоят в том, что порой мышление юриста подчиняется диктату самоцензуры. Очень трудно противостоять тем положениям, которые уже признаны истинными и не нуждающимися в доказательствах. Разумеется, в каждом отдельном случае можно оспаривать то или иное утверждение, можно считать, что та или иная догма нуждается в пересмотре, но важно признать, что необходима разработка принципиально нового подхода, который обеспечивал бы периодическую переоценку достижении правовой науки с позиции сегодняшнего дня, происходящих изменений, общего соответствия данным той или иной науки.
Новое социально-правовое мышление необходимо для установления общего языка между профессионалами и непрофессионалами, между юристами и неюристами. Задача не в том, чтобы непрофессионалы обладали знаниями юристов, нужно создать общую область мышления, когда решение той или иной задачи юристами было бы понятно социальным контролирующим группам, были бы ясны возможные последствия принимаемого решения и когда сами люди, чья воля трансформируется в волю законодателя, могли бы определить, чего они ожидают от юристов и в какой степени они допускают использование определенных правовых средств для решения возникающих задач. Скажем, общество может стремиться к ликвидации какого-либо негативного поведения, усилению борьбы с ним. Юристы, решающие эту задачу с профессиональных позиций, прекрасно понимают, что ее решение уголовно-правовыми средствами может вызвать серьезные негативные последствия. В таких условиях практики иногда уклоняются от решения этой задачи под разными предлогами (научной неразработанности, организационных трудностей и др.). На самом деле подспудно имеется в виду, что предлагаемое решение данной задачи может оказаться слишком дорогим для общества. Но убедить в этом общественное мнение не всегда удается, что и проявилось в ряде перегибов в ходе проведения кампании по борьбе с нетрудовыми доходами. Можно полагать, что новое социально-правовое мышление вызывается к жизни стремлением не допускать впредь ошибок такого рода.