Задыхаясь в отчаянных рыданиях, она провела почти всю ночь и заснула лишь под утро.
Во сне Кристине привиделось, будто она случайно порезала руку и чувствовала жгучую боль, кровь текла ручьём и никак не останавливалась.
– Медея! – вдруг послышался нежный женский голос.
– Мама, это ты? – обернулась девушка, обнаружив, что сидит на залитой солнцем поляне у лужи собственной крови.
– Мама больше не придет, Медея, – ответила красивая статная женщина в длинном шикарном платье невероятного синего цвета. Женщина подошла ближе и взяла Кристину за окровавленную руку, – Тебе нужно чужой крови, Медея. Пойдем!
Тут вдруг Кристина неожиданно вспомнила, что она вовсе не Медея, а просто заморыш, не достойный носить это роскошное имя.
– Баронесса, я не… не…
– Ты сама виновата в этом, – властно произнесла баронесса, – Нельзя быть такой беспомощной! Порезалась – и плачешь. Идем!
Сон оборвался. Проснувшись, испуганная Кристина подняла к глазам свои руки – они, к счастью, не были повреждены.
– Фу! Это был только сон… Страшный – кровь, баронесса, Медея… Но почему Медея?… Может, я чего-то не знаю?
Вскоре мысли о сне уступили место повседневным заботам: как сэкономить на продуктах, где найти другую работу, как побороть постоянное душевное одиночество.
Однако следующей ночью кошмар повторился. Это уже настораживало.
– Не сошла ли я с ума? – думала Кристина, – Или, может быть, этот сон несет в себе какую-то важную информацию. Но какую? Я сама виновата в том, что я не Медея, сказала мне баронесса. Но как это может быть? Родители дали мне имя – меня не спрашивали. Конечно, я могла бы поменять его… Странно, эта мысль никогда не приходила мне в голову! А было бы не плохо – Медея Волкова! Да, но какая из меня Медея! Баронесса была красавицей, а я – одно недоразумение…
С такими мыслями девушка шла на собеседование в крупную фирму, где требовался администратор торгового зала.
– Понимаете, кроме опыта работы в аналогичной должности, необходимо, чтобы у соискателя присутствовали приятные внешние данные и знание английского… Вы же не говорите на английском? – спросила загорелая девушка-кадровик.
– Всё понятно.
Кристина шла домой, чуть не плача: «Приятные внешние данные, которых у меня нет!»
Этой ночью её вновь посетило то же видение.
Проснувшись усталой, девушка долго лежала неподвижно, не думая ни о чем, глядя в никуда. Это состояние прервала неожиданная, как крик совы, мысль: «Срочно нужно менять паспорт! В мае мне исполнилось двадцать пять, уже месяц прошел – оштрафуют».
По пути на очередное собеседование Кристина зашла в гос. учреждение. Заполнив анкету, она вдруг увидела, что в строке «имя» написала «Медея».
«Как так вышло? Ну что же, пусть так и останется».
– Меняете имя? – безразлично спросила служащая.
– Да.
– Срок исполнения – месяц.
«Глупо как-то получилось, – подумала Кристина, – А может и не глупо».
Через несколько недель Кристина пришла за новым паспортом.
– Волкова Медея Вадимовна?
– Да. – еле выдавила из себя девушка, вдруг почувствовав себя плохо.
– Распишитесь.
«Боже, как душно!» – думала она, выходя из кабинета.
– Медея Вадимовна! Паспорт-то забыли.
– С-спасибо…
На улице, казалось, было еще жарче.
Забыв про собеседование, не помня, как добралась домой, девушка упала на кровать и потеряла сознание.
Когда она приходила в себя, то лежала в каком-то забытьи, не понимая, что происходит и где она находится.
***
За окном вечерело, когда девушка, наконец, сознание почти полностью вернулось к ней. Заходящее солнце пронизывало воздух золотом света, свежий ветер игриво шелестел листьями деревьев, ласточки летали высоко и беззаботно посвистывали.
«Мне нужно выйти», – мелькнуло в голове Медеи, она быстро приняла душ и, ещё в забытьи, не вытираясь, с мокрыми волосами, надев короткое чёрное платьице, выбежала на улицу.
Она долго шла, куда глаза глядели.
Очнувшись, девушка увидела, что стоит на Белогорской набережной и смотрит вдаль. Там вдали виднелся другой берег реки, он казался тихим зелёным островом, на котором жизнь течёт совсем иначе, чем здесь. Казалось, что там никогда не бывает дождей, грязи, холода – всегда тепло и солнечно.
Сердце Медеи наполнилось каким-то новым неизвестным ранее чувством свободы и радости, это чувство грело изнутри, щекотало, наполняло жизненной силой.