— Это самое худшее в войне с крадами, — согласился он, — никогда не знаешь, кто может оказаться гибридом или зараженным. Мой командир отделения, который был с нами с самого начала, напал на нас на Кеффии просто так, без предупреждения. Мне пришлось самому его застрелить.
— Я тоже там был, — сказал я, не желая вспоминать об этом слишком много, — случалось подобное. Повсюду было плохо.
Сержант пожал плечами.
— Насколько помню, я никогда его не любил. И я получил его нашивку. За проявленную инициативу. Так что, могло быть и хуже.
Я снова улыбнулся.
— Вы оптимист, сержант. Гвардии нужны люди, вроде вас.
— Спасибо что так думаете, сэр.
И, помоги мне Император, он на самом деле покраснел.
— Но, боюсь, вам придется вернуться. Улица непроходима.
— Мы проедем, — сказал Юрген с полной уверенностью. Как я и предполагал, он воспринял это заявление как вызов. Сержант покачал головой.
— Сомневаюсь я в этом, — сказал он. Юрген, возможно, стал бы спорить, но взглянув на меня, промолчал.
— Насколько непроходима? — Спросил я и сержант пожал плечами.
— Её вообще нет, — ответил он просто.
Ну, это звучало достаточно своеобразно, поэтому я оставил "Саламандру" с работающим двигателем и пошел вниз, по усыпанной щебнем проезжей части. Первую сотню метров, кажется, ничего не изменялось. Надо мной нависал все тот же разрушенный городской пейзаж, а ботинки скрипели на мелких кусках мусора, усыпавшего рокрит.
Затем дорога закончилась, так резко и внезапно, словно её обрезали ножом. Несколько метров дорога шла волнами, словно застывший поток лавы, а затем просто оборвалась в широкую яму, трех-четырех метров глубиной. Тому, кто читает это сейчас, может показаться невероятным, но моя первая мысль была о том, как нам повезло, что мы столкнулись с солдатами. Если бы они не помахали рукой, останавливая нас, то возможно мы нашли бы эту яму только рухнув туда. Только тогда, когда я стал понимать, что края зданий вокруг нас тоже оплавились и потекли, как восковая свеча, до меня с опозданием дошло. Это было то самое место, где я и Мира вступили в свое отчаянное подземное сражение, и находились на волосок от смерти, когда "Громовой Ястреб" сорвал перекрытие, позволив терминаторам прийти к нам на помощь.
Не знаю, сколько я стоял там, снова переживая ужас и поражаясь точности наших спасителей, прежде чем знакомая вонь вернула меня к действительности.
— Большая дырка, — прокомментировал Юрген, материализуясь за моим плечом, как всегда с готовым к стрельбе лазганом. Я кивнул.
— В самом деле, — согласился я, разыскивая туннель, из которого в конце выбрались чистокровные. От напавших на нас существ не осталось ничего, кроме жирных пятен, дождем усыпавших рокрит внизу; некоторые из терминаторов несли огнеметы, и прежде чем закончить, они удостоверились, что все убитые были преданы огню. Я не мог не задуматься о том, сколько ещё отродий ксеносов таилось под нашими ногами или сколько внешне невинных все ещё несло в себе их заразу. Но, благодаря Грайсу и неустойчивому техножрецу Яффелу, это была уже не моя проблема.
— Её придется засыпать, — сказал Юрген, подумав ещё пару секунд.
— Уверен, что так и будет, — сказал я, отворачиваясь прежде чем моё воображение разыгралось от эха.
— Ты можешь найти дорогу в объезд? Нам все ещё нужно попасть на челнок.
Юрген кивнул.
— Предоставьте это мне, — сказал он.
БЛАГОДАРЯ обычному резкому стилю вождения моего помощника, неожиданный объезд не слишком нас задержал: мы прибыли к посадочной площадке как раз когда "Громовой Ястреб", на борту которого я прилетел (или его близнец), взревел над нашими головами и начал опускаться между противовзрывными стенами подобно хищнику, возвращающемуся в своё гнездо. Не только я повернул голову, чтобы понаблюдать за ним: множество снующих повсюду гвардейцев и флотских наверняка уже привыкли к непрерывному прилету и отлету "Валькирий", "Аквил" и один Трон знает каких ещё типов шаттлов, десантных и боевых кораблей, но характерный силуэт судна астартес сразу привлек их внимание.
К счастью, Юрген остался как всегда флегматичен, по-видимому решив что это судно ничем не отличается от остальных, и начал с обычным апломбом прокладывать путь через отвлекшийся наземный персонал, не замечая погрузчики и ноги простых работяг. Хорошо что шум нашего и работающего в холостую двигателя "Громового Ястреба" заглушали несущиеся вслед комментарии, хотя сопровождавшие их жесты более чем ясно передавали их суть.
Когда он провез нас резкими поворотами мимо противовзрывных стен, окружавших посадочную площадку[48], стало ясно — мы с Юргеном были не единственными гостями ордена, собирающимися сегодня отправиться на "Ревенант". Здесь был магос Яффел, сильнее обычного раскачивающийся в струях воздуха от работающих на холостом ходу двигателей, сопровождаемый горсткой техноадептов и несколькими сервиторами, деловито грузившими на борт неправдоподобно большое количество коробок и связок. Юрген запарковал "Саламандру" и начал собирать наши вещи, а я спрыгнул вниз и сердечным кивком поприветствовал шестеренку[49].
— Магос,— сказал я, увеличивая громкость голоса, чтобы перекричать ревущий двигатель, — я не знал, что вы будете сопровождать нас.
— Омниссия направляет нашу поступь по пути знания, — ответил Яффел, усиливая громкость своего вокскастера, чтобы перекричать шум.
Воздержавшись от замечания о том, что в его случае это будет особенно трудной задачей, я лишь кивнул, словно эта очевидная цитата[50] что-то для меня значила.
— И потенциальный массив данных, который можно собрать на этом пути, не поддается исчислению.
В то время я думал, что это просто фигура речи. Если бы я тогда знал, куда это приведет, я бы тогда залез назад на борт "Саламандры" и приказал Юргену мчаться к горизонту, со всей скоростью, какую он мог из неё выжать (а я уверен, она бы была немалой).
Но тогда я просто автоматически обменялся с ним несколькими шутками, прежде чем поднимаясь по посадочному трапу вслед за своим перегруженным помощником, увернуться от сервитора, возвращавшегося за тем, что Яффел со своими соратниками сочли необходимым взять в рейс.
Пока я восстанавливал равновесие, рядом с брошенной нами "Саламандрой" плавно остановилось ещё один автомобиль и я ощутил что меня охватило странное беспокойство. Это был длинный и гладкий лимузин, чьи армокристалловые окна были поляризованы до того-же глянцевого черного цвета, что и кузов. Почему-то в памяти сразу всплыли гладкие, зеркальные лица металлических убийц, от которых я сбежал на Вечном Рассвете. Я снова предпочел бы с ними столкнуться, если мое внезапное предчувствие о том, кто был пассажиром автомобиля, было правильным.
Так и оказалось. С водительского места вышел шофёр в ливрее, которая, с момента моего прибытия сюда, стала мне хорошо знакома, и скользнул к задней двери. Когда он её открыл, оттуда появилась Мира, внезапно изменившееся выражение её лица ясно указывало что автомобиль был изолирован от звука не хуже чем от вульгарных взглядов простонародья. Она весело помахала в моём направлении.
Я помахал ей в ответ, пряча своё облегчение при виде её хорошего настроения, и слабо улыбнулся, демонстрируя радостное удивление. Она побежала рысью, ухмыляясь как щенок, который только что узнал как открывать холодильник с мясом. Похоже, она устала играть в солдат, поэтому отказалась от униформы в пользу чего-то более женственного: блуза цвета индиго с низким вырезом (как и большинство одежды в её гардеробе), темно-красная юбка до колен, которая, как и блуза, была пошита из какой-то ткани, которая мерцала подобно застывшему свет. В воздушных вихрях, непрерывно отбрасываемых работающем на холостом ходу "Громовым Ястребом", та постоянно трепетала, мерещилось будто Мира одета в радугу. Обута она была на удивление практично: высокие ботинки из кожи какого-то местного животного, хотя я и сомневался, что её прежний владелец был флуоресцентно-розового цвета.
— Мира, — сказал я, выдыхая несколько сильнее чем хотел, поскольку она заключила меня в такие объятия, что и у орка ребра бы затрещали.
48
Они были предназначены для приглушения звука подъёмных двигателей, шумевших сильнее всего при взлете и посадке, и уменьшения последствий самых тяжелых взрывов при авариях.
49
Немного насмешливое прозвище аколитов Бога-Машины, обычное среди Имперских гвардейцев, очевидно, полученное за символ их веры — зубчатое колесо.
50
Из "Виридианской Солянки для Духа Машины", научно-популярной работы, призванной сделать некоторые принципы, которыми руководствуются Адептус Механикус, доступными для большинства из нас, не имеющих глубоких знаний или просто интересующихся технологией. Несомненно, похвальная цель, которой этот труд явно не смог достичь, будучи слишком сложным для неподготовленного читателя и слишком примитивным для самого непритязательного техножреца. Его автором, что неудивительно, был сам магос Яффел, один из немногих, кто прочитал этот труд.