— Охотно верю, — уступила Мира и лед в ее голосе начал таять. Она поднялась и двинулась к двери, — я лучше оставлю тебя с твоими приготовлениями.
— Я уже готов, — признал я, забрав свою истерзанную фуражку и не раздумывая, водрузив ее на голову. Я оставил свои попытки разместить ее так, чтобы повреждения были менее заметны и если кому-то из серендипитиан не понравится, как она выглядит, им придется с этим смириться. К моему удивлению Мира вернулась, протянула руку и чуть-чуть поправила её, а затем со слабой улыбкой посмотрела на результат.
— Так лучше, — сказала она, — так ты выглядишь опасным, а не просто немного побитым.
Я глянул в зеркало, чтобы оценить результат ее хлопот и уставился на отражение несгибаемого воина, который почему-то позаимствовал моё лицо.
— Спасибо, — сказал я, удивленный превращением, — как ты это сделала?
Мира улыбнулась, и все следы её плохого настроения улетучились.
— Дело не в том, что ты носишь, — сказала она, — а в том, как ты это носишь. Это знает каждая женщина.
Затем она повернулась и снова направилась к двери.
— Теперь, если ты меня извинишь, я должна последовать собственному совету. Увидимся в стыковочном отсеке.
— Ты тоже идешь? — спросил я, и она расплылась в улыбке.
— Ты сам это сказал, — ответила она мне, — этого требует протокол.
АНГАРЫ с "Громовыми Ястребами" располагались по бокам корабля, где они, если потребуется взлетать под огнем, были лучше всего прикрыты залпами батарей, так что я впервые увидел нижний док, выступавший из киля "Ревенанта". Отсеков было два, располагавшихся друг возле друга и отделённых тяжелыми защитными дверьми, как сказал мне Драмон, их можно было открыть, если нужно было объединить отсеки. Я понятия не имел, для чего это может понадобиться, так как не видел на вооружении астартес ничего больше десантного корабля Имперской Гвардии, но с радостью принял его слова на веру[84]. Я думаю, если бы мне стало интересно, то я мог бы расспросить его поподробнее, но он был занят разговором с Грайсом и его ждущими телохранителями, прерывать их было невежливо.
В любом случае в оба отсека можно было попасть с открытой площадки, расположенной в конце разделяющей их переборки за герметичными воротами, достаточно толстыми, чтобы без вмятин выдержать таран "Химеры". Из смотровой галереи, тянувшейся через оба дока и защищенной от декомпрессии слоёным армокристаллом, было видно в каком из них будут принимать наших гостей. Огромный портал был открыт, дав возможность насладиться пестрыми звездами на бархате вечной ночи, в то время как второй отсек был закрыт и находился под давлением.
— Впечатляет, — спокойно прокомментировала Мира мне на ухо, и её духи начали вытеснять более приземленный аромат Юргена. Я не заметил, как она подошла.
— Очень, — согласился я поворачиваясь, чтобы посмотреть на неё, — дипломат до последней капли крови.
К моей несказанной радости она обошлась без наряда веселой девицы, заменив его строгим платьем оттенка индиго, дополненное мягкими тапочками, с помощью которых она подкралась ко мне. Но я думаю, умение выглядеть соответственно случаю, было тем навыком который в ней воспитали с малолетства, что роднило его с моим талантом лукавить.
— Я рада, что тебе понравилось, — сказала она со всей искренностью, — я много пропустила?
Я покачал головой.
— Пока нет, — заверил я её, кивнув на пустой отсек ангара. Хотя там точно что-то происходило и по палубе сновали сервы ордена в скафандрах, шаттл явно ожидался с минуты на минуту. Я заметил новое движение и кивнул.
— О, отличный штрих.
Грайс и остальные астартес вошли в отсек через шлюз под нами и начали занимать нужное положение, готовясь приветствовать вновь прибывших, совершенно не обеспокоенные отсутствием атмосферы. Это, несомненно, произвело бы сильное впечатление на делегатов, наблюдающих в иллюминаторы на своём корабле, пока в отсеке будет устанавливаться давление, усиливая впечатление сверхчеловеческой неуязвимости космических десантников, которое и так воспринималось как само собой разумеющееся.
— Он куда больший дипломат, чем думает, — согласилась Мира, когда челнок, наконец, появился в усеянной звездами темноте и тихо, словно устремившийся на грызуна ночной хищник, вплыл внутрь. Он был больше чем я ожидал, размерами ближе к грузовозу чем к "Аквилле" и я начал понимать, что задумка Грайса, держаться как можно дальше от его пассажиров, была правильной.
— Похоже, там целая толпа, — блеснул наблюдательностью Юрген и я кивнул, быстро подсчитывая. Там можно было вполне комфортно разместить взвод с "Химерами", но насколько я мог судить, при проектировании любого настолько сильно украшенного судна комфорт пассажиров был гораздо приоритетнее, чем эффективное использование пространства. Тем не менее, даже учитывая личные каюты и достаточно обширную общую зону, там хватало места минимум для пары десятков человек.
— Около тридцати, я думаю, — сказала Мира, и меня вдруг осенило, она, возможно, лучше всех на борту знакома с данным типом судов. Она указала на мозаику термических плиток, которыми был выложен тупой нос судна.
— Это личная геральдика губернатора, так что можно ожидать, что кто бы ни оказался на борту, у него есть некоторые связи.
— Разве бы нас не проинформировали, что летит губернатор? — спросил я, и Мира пожала плечами, что я всегда находил приятно отвлекающим.
— Не обязательно, — сказала она, — но я сомневаюсь. Он, возможно, нарезает круги по Серендипити, лично убеждаясь, что перед прибытием астартес замаскировали явные признаки коррупции и плохого управления.
Затем она улыбнулась, умаляя собственное достоинство, что весьма ей подходило.
— Я бы именно так поступила.
— Но он отдал личный шаттл в распоряжение делегации, — сказал я, — очень щедрый поступок.
Мира снова улыбнулась, или от моей очевидной наивности или от тонко завуалированного сарказма.
— Щедрость тут не причем, — сказала она, — это показывает, что он воспринимает Отвоевателей серьезно и желает быть причастным, но хранит его на удобной дистанции от любых принятых здесь решений, которые могут вызвать проблемы дома.
В ее голосе были слабые нотки восхищения.
— Он очень хорошо играет в эту игру.
— Будем надеяться, что у тебя будет шанс лично сказать это ему до того как генокрады сожрут его систему изнутри, — ответил я. Начало определенно было хорошим. Однако мой врожденный пессимизм, выкованный в суровых испытаниях от слишком большого количества неприятных сюрпризов, как раз когда мы думали что все хорошо, отказывался признать что ситуация вряд ли останется столь же простой, как была. Юрген кивнул.
— Тогда мы не будем поворачиваться к ним спиной, — сказал он, несомненно, имея в виду наш опыт на Кеффии.
— Не могу себе представить как такое возможно, — сказала Мира.
— Определенно, — согласился я.
Когда уплотняющаяся атмосфера в доке охладилась до температуры космоса, за армохрусталем начал дрейфовать холодный туман. Теперь стал слышим едва заметный гул, когда воздух стал достаточно плотен, чтобы переносить звуки насосов, закачивающих его в огромный зал. Я пошел к лестнице, ведущей вниз к воздушному шлюзу.
— Наш главный приоритет оценить угрозу и лучший способ сражаться с ней — при помощи сил в системе.
Я отлично рассчитал время, внешние двери воздушного шлюза, открываясь, заскрежетали, передавая замолкающий рев двигателей[85] шаттла, отключенных пилотом.
— Комиссар. Похвально быстро, — прогрохотал Грайс, когда посадочная рампа начала опускаться. Если он был удивлен увидеть рядом со мной Миру, то его шлем спрятал это и он признал ее присутствие простым "Посланник".
— Капитан, — ответила она с небрежным реверансом, — что за компанию мы с радостью ожидаем?
Должен признать, слово радость не совсем правильно описывало мои ожидания. Я хотел переговорить с настоящими солдатами из делегации, что по существу подразумевало офицеров Имперской Гвардии вместе с СПО и ССО, представляющих окружающую действительность. Но уже был уверен, что вместо них большинство окажется бубнилками Администратума и местной аристократией, которые остро жаждали повысить свою значимость за счет связи с астартес, чем внести какую-то значимую лепту в охрану системы. Грайс очевидно ощущал то же самое, судя по краткости его ответа.
84
Конечно, размещение крупных судов было одним из таких случаев, но объединение двух отсеков позволить производить то, что на флоте называют межпалубными операциями, позволяя бойцам и шаттлам прибывать с одной стороны и убывать с другой, уменьшая тем самым время, необходимое для перевооружения и переоборудования в бою. С ангаром, распахнутым в открытый космос, это, конечно, несколько опасно, но космические десантники и вассалы вообще немного равнодушны к ней.
85
Из этого следует, что оба набора дверей были открыты, чтобы ускорить высадку пассажиров: не самое безопасное, что можно сделать, но, как отмечалось ранее, космические десантники, как правило, не слишком беспокоятся по поводу возможности воздействия вакуума.