— Это не тот, которого ты хотел подстрелить в прошлый раз? — спросил я.
— Похож на него, — согласился Юрген, прицеливаясь и снова стреляя. Я очень надеялся, что он сможет уложить отсюда лидера этого воинства (хотя после опустошения, которое он умудрился устроить всего несколькими лаз-выстрелами, я бы не удивился, если бы он попал твари прямо между глаз), но в любом случае у меня была другая цель.
— Фрак. Какой шустрый.
Когда лазразряд ударил ему в наплечник, добавив ещё одну едва заметную вмятину к обширной коллекции уже имеющихся, он зарычал и вскинул в нашем направлении взгляд, в котором светилась бешеная ненависть. На что я и надеялся на самом деле. Я встал на самый край головокружительной пропасти в конце укороченного коридора и, не обращая внимания на поднимавшийся из ада внизу захватывающий дух жар, взмахнул цепным мечом, приковав к себе многочисленные взгляды. Я знал, не найдется зеленокожего, который смог бы истолковать этот жест иначе, чем вызов, и я оказался прав. С ревом ярости, перекрывшим рев пламени и какофонию от падения частично построенного гарганта, у которого от жара размягчились поддерживающие леса, он помчался к нам, как можно ближе огибая рукотворный ад. Конечно, с ним пошли его телохранители и остальные орки, верные менталитету толпы, который, кажется, управлял этими существами, все остальные тоже устремились следом. Даже с такого расстояния и сквозь оглушительный шум устроенного нами разрушения я смог услышать нарастающий общий вопль "ВААААААГГХХХХ!", который означал, что у них вспыхнула жажда крови.
— Пора уходить, — сказал я, прикидывая, сколько времени им понадобится, чтобы добраться до нас. По крайней мере, несколько минут, но они едва ли ожидают, что мы будем стоять на месте. Поднимаясь на верхние этажи, они будут расползаться в стороны, надеясь отрезать нас. Возможно, это и сработало бы, если бы нам на пятки не наступал рой генокрадов, несомненно, пытающийся повторить эту уловку с другой стороны.
Лучших идей у меня не было, поэтому я поторопился назад, к расходящимся коридорам, которые привлекли моё внимание ещё в первый раз, надеясь, что к этому времени генокрады ещё не продвинулись так далеко. Я был полностью уверен, что они продолжат избегать орочий анклав, так как проникновение сквозь его периметр обнаружило бы их присутствие и полностью фракнуло бы их план использовать зеленокожих в собственных интересах. Но орки, движимые жаждой крови и мести, к этому времени должны были сильно распространиться, и если нам немного повезет, две группировки должны будут столкнуться до того, как какая-нибудь из них догонит нас. Конечно, оставался интересный вопрос: как мы собираемся незамеченными проскользнуть через эту небольшую войну, не попавшись под перекрестный огонь, но об этом я буду волноваться, когда придет время.
Но первыми нас нашли не орки и не крады. Мы все ещё были в хорошо освещенной зоне, когда я обратил внимание доносившийся сзади на топот бегущих ног по палубе и, обернувшись, обнаружил, что коридор забит гретчинами. Те мчались к нам с пронзительными визгами злорадного ликования, подгоняемые своими большими надзирателями — орками. Нам просто повезло: наверное, когда мы взорвали склад горючего, они добывали еду в этой части руин и, заметив волнение, впали в общую жажду крови.
— Я беру большого! — закричал я, вогнав несколько выстрелов из лазпистолета в грудь орка, что вряд ли можно было назвать тестом на меткость стрельбы, поскольку он сильно возвышался над гротами[151]. Он закачался, но потом собрался и, возможно, достал бы меня, если бы не хаотичная масса маленьких зеленокожих, собравшаяся у его ног. Юрген хорошо уменьшил их численность несколькими выстрелами из лазгана, после чего оставшиеся решили, что боятся нас сильнее, чем орков и с визгами разбежались. Обнаружив, что путь перед ним внезапно расчистился, орк рванул вперед, занеся для удара дубину толщиной с моё предплечье. Но к этому я был готов и проскользнул под ним, а мой цепной меч горизонтально полоснул его по туловищу. Взревев от гнева и возмущения, неуклюжий зеленокожий попытался повернуться и шагнуть в другую сторону прежде, чем до его сознания наконец-то дошло, что он разрублен практически пополам, после чего рухнул на плиты палубы, в оцепенении глядя, как его внутренности расползаются во все стороны.
— Это было легко, — заметил Юрген и я кивнул, поставив регулятор скорости цепного меча обратно на холостой ход. Я подозревал, что в следующие несколько часов, если я смогу протянуть так долго, он мне будет нужен очень часто и не хотел исчерпать батарею.
— Лучше использовать это по максимуму, — посоветовал я, — с этого момента ситуация становится чуть сложнее.
И я, в своём ожидании, не был разочарован. К этому моменту мы снова добрались до относительного убежища затемненных коридоров, проводив взглядами ещё с полдюжины орков, передвигавшихся парами и тройками[152]. Это был немногочисленный авангард толпы, охотящейся за нами по верхним уровням. Но я знал, что намного большее число орков уже должно наступать нам на пятки и начал сомневаться в разумности выбранного курса действий.
Хотя, для подобных размышлений было уже поздно. К этому времени мы уже добрались до намеченного бокового туннеля, и я немного сбавил шаг, понимая, что генокрады уже почти наверняка пробили себе путь через переборку и могли нестись к нам из темноты со всей скоростью, на какую были способны их шесть конечностей. Конечно, если они уже не пробрались достаточно далеко и теперь сидели в засаде. Или это сделали другие, пройдя обходным путем. Я внимательно прислушался, ловя любой намек на беготню во мраке вокруг нас, но все, что я слышал за звуком собственного сердца, было слишком слабым и рассеянным, чтобы можно было что-то определить.
Нет никакого смысла волноваться, сказал я себе, прежде чем едва различимое изменение в окутывающей нас темноте начало щекотать мои нервы.
— Погаси люминатор, — приказал я Юргену. К приказам он всегда был отзывчив, поэтому подчинился немедленно. И я осознал, что прав. Слабый свет за нами становился сильнее с каждым мгновением и когда я напряг уши, то смог разобрать нерегулярный топот большого количества быстрых ног. Немного погодя, к ним присоединились гортанные, повышенные в перебранке, голоса, которые сразу развеяли все сомнения относительно их обладателей.
— Сюда! И постарайся не шуметь.
Наверное, последнее замечание было не особо нужно, потому что приближение орков, с их бесконечными препирательствами, заглушило бы любой наш шум, но осторожность никогда не повредит. Кроме того, я не забыл, что где-то вокруг шастали генокрады и, возможно, выслушивали нас с таким же старанием и интересом, как только что это делал я. К счастью, до того как погас наш люминатор, я запомнил расположение нужного нам пересекающего коридора, и чтобы попасть туда, мне хватило нескольких шагов. Мой нос позволил с легкостью установить местоположение Юргена и вести его за собой, так что когда рассеянный свет за нами распался на отдельные источники, мы уже удобно утроились за большой ржавой кучей в нескольких метрах в глубине прохода, которая выглядела так, словно когда-то была каким-то насосом. Оттуда у нас был хороший обзор на только что покинутый нами коридор, так что я сидел на корточках с лазпистолетом наготове и выглядывал из-за больше не существующего механизма, надеясь оценить догонявшую нас группу.
На этот раз мне пришлось увидеть куда больше. Орки приблизились к перекрестку, и мы с Юргеном навели оружие, готовясь застрелить любого, кто отойдет от основной группы, чтобы проверить наше убежище. С каждым шагом зеленокожих свет вокруг нас становился все ярче. Пока они были скорее слышны, но скоро мы должны были увидеть преследовавших нас орков. Насос, за которым спрятались мы с Юргеном, стоял сбоку прохода, в той стороне, с которой они приближались, так что мы смотрели на главный коридор в направлении гнезда генокрадов. У меня было такое чувство, словно мы наткнулись на него целую жизнь назад, хотя мой хронограф упрямо настаивал, что с тех пор прошло полтора часа.