В одну ночь он услышал голос свыше, который сказал ему:
— Встань, Антоний, выйди и посмотри!
Антоний вышел и, подняв кверху свой взор, увидел кого-то страшного и настолько высокого, что голова его касалась облаков; увидел он и какие-то другие существа, как бы окрыленные, которые стремились подняться к небу, но страшный великан протягивал руки и пытался преградить им путь, причем одних он действительно схватывал и бросал вниз, другие же, минуя его, смело улетали вверх, и о таковых он в бессильной ярости лишь скрежетал зубами. И снова услышал Антоний голос:
— Постарайся понять то, что видишь!
Тогда открылся ум его и начал он понимать, что то восходили на небо человеческие души, диавол же препятствовал им, причем грешников ему удавалось удерживать и оставлять в своей власти, на святых же его сила не простиралась, и он не мог задержать их. Преподобный рассказывал о таких откровениях братиям не из тщеславия, но для их пользы. К тому же и они сами, видя его удивленным чем-либо, упрашивали рассказать им о бывшем ему видении.
Лицо его было всегда озарено какой-то особенной благостью и сияло, так что, хотя бы кто и не видал его никогда прежде, все же тотчас узнавал его среди многих других; душевная чистота святого отражалась в веселии его лида и, озаряемый внутренне благовидением, он всегда был радостен, как написано: «Веселое сердце делает лице веселым»40.
Насколько он был приветлив по внешности, настолько же чист и дивно непоколебим в вере, никогда он не становился на сторону вероотступников, видя самовольное искажение ими веры, никогда дружески не беседовал с манихеями41 и другими еретиками, кроме лишь тех случаев, когда они обнаруживали готовность отказаться от прежнего заблуждения; преподобный прямо говорил, что дружба и беседы с еретиками причиняют вред душе. Больше же всего он избегал ариан42, запрещая и всем православным иметь с ними общение. Когда некоторые из ариан пришли к нему и он из беседы с ними увидел их зловерие, то тотчас побежал от них с горы, говоря: «Слова их ядовитее самих змей».
Когда однажды ариане распустили ложный слух, будто бы Антоний мыслит заодно с ними, преподобный удивился их дерзости и, воспылав справедливым гневом, пришел в Александрию; там перед архиепископом и всем народом он проклял ариан, назвав их предтечами антихриста, и исповедал Сына Божия не тварью, но Единосущным Отцу, Творцом мира43; и все православные христиане преисполнились великой радости, что христоборная ересь проклята таким столпом Церкви. Тогда все люди без различия пола и возраста, не только христиане, но и еретики, даже сами язычники собирались к преподобному, говоря: «Желаем видеть человека Божия».
Так все называли Антония, и имя его пользовалось такой необычайной славой, что стремились прикоснуться хотя бы к краю одежды его, надеясь и через это получить великую для себя пользу. Нельзя и пересказать, сколько бесноватых и страдавших различными болезнями получило тогда исцеление, сколько закрылось идольских капищ, сколько присоединилось к стаду Христову язычников — через прибытие Антония в городе, его слова и чудеса44. Некоторые, думая, что большое стечение народа стесняет святого, стали отгонять от него народ, но он кротко сказал таким:
— Число приходящих ко мне не больше полчищ демонов, с которыми ведем непрестанную борьбу на горе.
Составитель его жития святой Афанасий Великий говорит следующее: «Когда Антоний возвращался к себе и мы пошли провожать его, то одна женщина кричала сзади:
— Подожди, человек Божий, умоляю тебя, подожди! Дочь моя жестоко мучится от беса. Умоляю тебя, подожди, чтобы и мне, спеша за тобой, не потерпеть несчастия!
Тронутый этими словами и нашими просьбами, дивный старец остановился и не пошел дальше. Когда женщина подошла, а дочь ее была брошена нечистым духом на землю, Антоний помолился в душе Господу Иисусу Христу, и тотчас нечистый дух оставил больную. Мать ее и весь народ возблагодарили Бога, радовался и сам Антоний, что возвращается в свою любимую пустыню.
Было и то еще удивительно в преподобном, что, не учившись грамоте, он был мудр и весьма рассудителен. Однажды два языческих философа, эллины по происхождению, пришли к Антонию, чтобы испытать и, если можно, победить его в мудрости. Он был на вершине горы и, когда увидел их, то, поняв с первого взгляда, кто они, сам встретил пришедших и спросил через переводчика:
— Зачем вы, мудрецы, приняли на себя труд идти издалека к неразумному и хотите спорить с несмысленным?