По смерти супруга своего она раздала милостыню по церквам и монастырям. Она молилась о душе его усердно и детям говорила: «Не плачьте о нем много, дети мои! Смерть его говорит нам, что и нам надобно готовиться на суд. Вместо слез творите милостыню по силе и храните между собою любовь». Щедрость ее для бедных до того доходила теперь, что, по временам, не оставалось у нее ни копейки; занимая у детей деньги на одежду себе, она отдавала одежду нищему, а сама ходила без теплой одежды зимою. Отягчая себя подвигами для Господа, она клала под босые ноги в сапоги скорлупу и так ходила. Господь призирал милостивно на ее подвиги. Однажды зима была весьма суровая блаженная, не имея ни одежды, ни обуви, несколько времени не ходила в храм; ей было уже 60 лет. Священник церкви святого Лазаря, придя к утрене в храм, внезапно услышал голос от иконы Богоматери: «Иди, скажи милостивой вдове Иулиании, что напрасно не ходит она в церковь; домашняя молитва приятна Богу, но не так, как церковная; а вы уважайте ее, Дух Божий почивает на ней». Священник, испугавшись, побежал к Иулиании и в слух всех рассказал, что слышал. Смиренная раба Божия огорчилась таким рассказом священника. «Ты в прелести, говорила она; кто я, грешная, чтобы удостоиться такого приглашения?» Она заклинала священника и всех слышавших не говорить о том ни слова, ни при жизни, ни по смерти ее. Потом пошла в храм и отслужила молебен Богоматери. С того времени, невзирая ни на какую погоду, ходила она в церковь, когда только бывало богослужение. В доме же, что бы ни делала, ела ли или пила, постоянно творила молитву Иисусову.
Девять лет прожила она вдовою, благоугождая Богу постом, молитвою и милостынею. Запасами хлеба распоряжалась она так, чтобы доставало домашним на год, прочее же раздавала бедным. При царе Борисе был страшный голод: некоторые ели даже человеческое мясо мертвецов. Блаженная просила детей и домашних отнюдь не касаться чужой собственности; сколько имела она скота и домашней рухляди, все распродала для покупки хлеба и кормила не только домашних, но и чужих. Наконец, дошла она до крайней нищеты и, с упованием на Бога, переселилась в Нижегородскую деревню Вочнево. Когда и тут усилилась бедность, она, созвав рабов своих, сказала: «Сами видите, каков голод; если кто из вас не хочет терпеть вместе со мною нужду, пусть идет, куда ему угодно, для соискания себе хлеба». Иные остались с нею, других же отпустила она, по их желанию, со всею любовью. Оставшимся она велела собирать лебеду и древесную кору, чтобы готовить из того хлеб; по ее молитвам хлеб оказывался вкусным, и не только свои кормились и были здоровы, но и бедняки получали помощь. Соседи говорили нищим: «Зачем вы ходите к Иулиании? Она и сама умирает с голоду». Нищие отвечали: «Много сел обходили мы, но ни у кого не ели такого вкусного хлеба, как у нее». Зажиточные посылали к ней нарочно за хлебом, чтобы проверить слова нищих, и дивились приятности хлеба ее. Все время голода, целые два года, провела она в крайней скудости, но всегда была покойна и весела, благодаря за все Господа.
Когда приблизилось время ее кончины, в самый день Рождества Христова она заболела и была больною шесть дней. Но и в эти дни сама ночью вставала на молитву, так что слуги смеялись и говорили: «Что это за больная?» В самый день кончины, рано утром, призвала она духовника своего, исповедалась и причастилась Святых Таин, потом благословила детей и заповедовала им жить в страхе Божием. «Еще с юности, – присовокупила она при том, – сильно хотела я облечься в иночество, но по грехам моим Бог не сподобил меня сей милости; слава Богу за все»! И 2-го января 1604 года мирно предала дух свой Богу. В ту же ночь явилась она своей служанке и просила похоронить тело ее вблизи супруга ее, у церкви святого Лазаря. Это и было исполнено. В 1614 году, когда погребали сына ее, открыли гроб ее, полный благоуханного мира. Многие больные, помазавшиеся сим миром, получали исцеление. Другие недужные получали исцеление после молитвы над гробом ее; в числе их дети Червева страдали от ран, из которых текла кровь, и не владели руками, а после молитвы над гробом праведницы исцелились; точно так же слепой женщине возвратилось зрение; расслабленный и скорченный Андрей совсем выздоровел[2]. Такова раба Божия Иулиания.
Память святого мученика Феогена
Епископ Парийский, города Троады, живший в IV веке. За исповедание веры Христовой он был осужден Ликинием на потопление в море; перед исполнением казни он просил времени на молитву, и когда молился, то лицо его озарилось необыкновенным светом, что так поразило бывших при этом, что многие из них приняли христианскую веру. После утопления тело его было вынуто из воды христианами и предано погребению при городской стене, и здесь совершается много чудес и исцеляются болезни в прославление угодника Божиего.
2
«Егда приближися ея честное преставление: и разболеся декабря 26 д. и лежа 6 дней». Поэтому кончина на 7 день после 26 декабря последовала 2 января. И однако в печатном издании поставлено: «генваря в 4 д.», последнее – ошибка писца. В ркп. святцах: «св. боляриня Юлиания, яже бысть в с. Лазаревском, новая чудотворица, преставися в л. 7112 (1604) м. генваря во 2-й день». Осорьин: «погребоша у церкви праведного Лазаря, подле мужа ея, в с. Лазареве, за четыре версты от града, в л. 7112 (1604) генв. в 10 д.». Служба прав. Иулиании у Толстого 3. № 68