Когда число учеников умножилось, два старшие – Александр и Исаия – отправлены в Москву испросить у великого князя Василия дозволение занять дикое место пустынною обителью, и получена грамота; тогда построили обширный деревянный храм Святой Троицы. Местный храмовый образ написан был самим Антонием и с молебным пением поставлен в иконостас. Раз после утреннего пения оставили незагашенную свечу; храм объят был пламенем, когда вся братия была на работе с Антонием; весь храм и вся утварь сгорели, осталась только Антониева икона Святой Троицы. Построен новый храм и другой теплый при трапезе. По общей просьбе братии, Антоний принял звание игумена, но продолжал быть примером любви к труду; он каждый день был в храме при каждом Богослужении и потом в худой одежде то чистил он лес, то трудился на пашне, то занимался иконною работою. Праздности не любил ни в себе, ни в других; о больных заботился с отеческою любовью; пища и одежда были у него для всех одинаковые; нетрезвость считал нетерпимым грехом. Преподобный внушал братии никогда не увлекаться гневом, жить в кротости, терпении и любви. Еще при жизни Антония при иконе Святой Троицы получались исцеления.
Распространившаяся слава об Антонии не веселила Антония; посетители и хлопоты начальствования были докучливы, отнимая время у безмолвия. Потому, избрав на свое место ученика Феоктиста, Антоний с одним простым иноком поселился в месте мало доступном: место окружено было горами, как стенами, горы покрыты лесом, при подошве гор озеро Падунь; на скате горы между березами поставлена была часовня с кельею, и здесь-то Антоний начал подвизаться в безмолвии. Ночи проводимы были в молитве, а днем трудами рук своих добывал он себе пропитание; в знойные дни садился обнаженный до пояса, и комары терзали тело его. Так прошло два года.
Феоктист отказался от игуменства, и братья объявили Антонию, что если он не примет опять игуменства, они разойдутся в разные стороны. Антоний принужден был опять игуменствовать.
Пред кончиною своею, по просьбе учеников, оставил он духовную грамоту. «Братья и отцы! – писал он. – Видите, постигла меня грешного старость, – часто подвергаюсь болезни, которою и теперь отягчен. Все болезни мои говорят мне об одном – о смерти и о страшном суде той жизни. Сердце мое смущено от грозного исхода, и страх смерти напал на меня. Вы любовью своею понуждаете меня грешного написать, как вам жить после моей смерти. Господь Бог видит мои беззакония, и в ваших глазах мои грехи. Вы просите превышающее силы мои. Вы видели, – не был я примером ни одной добродетели. Вы называли меня грешного отцом своим, пастырем и учителем; но я не пастырь и не учитель. Один есть Пастырь Христос. Неразумием своим я грешный разорял ваше Богоугодное житие. Но не отчаиваюсь я в своем спасении, а надеюсь на милость Божию и на ваши молитвы. Бог говорит: не приидох призвати праведники, но грешники на покаяние (Мф. 9, 13). Святыми молитвами вашими, по слову пророка, возлагаю на Господа печаль мою: пусть творит со мною, что Ему угодно; Он хощет, чтобы все спаслись и пришли в уразумение истины.
Много бы нужно писать вам из Священного Писания. Но вы знаете, что я умею грамоте лишь отчасти; да и боюсь Владыки моего Христа, Который сказал, что прежде надобно самому делать и потом учить. Так, поручаю монастырь свой и вас Богу и Пречистой Матери Его и преподобному Сергию. Назначаю вам в монастырь, по вашей просьбе, строителя старца Кирилла; пусть с ним священники соборно решают монастырские дела в трапезе, при всей братии. Если иные строптивые и раскольники не захотят жить по монастырскому чину, не станут повиноваться строителю и братии, – выгонять их из обители в страх прочим; если же такой возвратится с раскаянием, то принять его, как своего, простить и не считать врагом, а братом… Прежде всего имейте страх Божий в душе, да вселится в вас Дух Святый и научит вас всякой истине. Живите общею жизнью, по духу и телу, в пище и одежде, по заповеди святых отцов. Строитель пусть довольствуется братскою трапезою, не прибавляя себе ничего; то же – в одежде и обуви, разве по особенному усмотрению. Не держите хмельного в монастыре и не принимайте от христолюбивых. Женский пол отнюдь не должен ночевать в монастыре, и миряне не должны ночевать в келлиях вместе с братьями. Поите и кормите бедных досыта; подавайте милостыню, чтобы не обеднело это святое место. Здоровые из братии, для своего спасения, не должны оставаться без работ. Не дозволяйте ставить дворов вокруг монастыря; скотный двор пусть стоит за озером. Молю вас, храните это.