Тони был явно безумцем. Он держал на прицеле Чейза, в тот время, как я сделал еще один шаг в глубь гостиной.
— Неужели это театральное представление так необходимо? — как можно более скучным тоном проговорил я, рассматривая свои ногти.
Трейс что-то кричала мне через повязку, закрывающую ее рот. Глядя в ее глаза, горящие огнем, я догадался, что она точно не собиралась похвалить меня в данный момент.
Тони откинул голову назад и расхохотался, а я, улучив момент, одними губами шепнул, глядя на нее: «Прости меня».
Я никогда раньше не просил кого бы то ни было простить меня. Никогда. Мой отец всегда говорил, что мы должны стоять выше прощения, что мы должны быть выше упрека за то, что мы делаем, потому что, в противном случае, мы не были бы теми, кто мы есть.
Тони вытер слезящиеся от смеха глаза.
— Как гордо, Чейз. Как ты думаешь, твоя гордость сможет остановить меня от того, чтобы увидеть тебя… мой внебрачный сын, на коленях?
— И снова все сначала. — пробормотал я, пытаясь отвлечь их всех.
Тони замахнулся на Чейза снова, сбивая его на землю снова, и вот тогда я и увидел нож… Он собирался убить себя, чтобы спасти девочек: мою сестру, Трейс, Мо. Не мешкая ни секунды, я бросился к девчонкам и упал на колени.
— Какого черта ты делаешь? — воскликнул Тони.
— Узлы. Они развязываются. Я собираюсь завязать их, ты, ублюдок! — крикнул я в ответ, затем медленно провел ножом вдоль ноги Трейс, зная, что это, вероятнее всего, пугает ее до чертиков. Но вместо того, чтобы дрожать, она вдруг неожиданно сфокусировалась на моих глазах, не сводя с меня взгляда все время, что я находился около нее. Я подумал, что, наверное, ничего не может быть хуже, чем смотреть в две дыры, начисто лишенных души, но она не смотрела на меня так, будто я был бездушным. Вместо этого, она пристально смотрела на меня так, будто я был ее единственной надеждой. Мое сердце стало колотиться намного сильнее, когда мне все-таки удалось вложить нож в ее руки. Я поднялся и повернулся так, чтобы она могла снять веревки и остаться при этом незамеченной для Тони.
Тони пинал Чейза в живот снова и снова. Я знал, что Чейз был крепким, поэтому я не стал мешать Тони, хотя ужасно хотел остановить его. Чейз предпочел бы страдать от нескольких сломанных ребер, но знать, что девчонки в безопасности, нежели сохранить себе красивое лицо и быть ответственным за их смерть.
Кровь стекала на пол по подбородку Чейза. Его глаза почти закрылись, опухнув от ударов, но из последних сил он обернулся на девочек и, заметив, что их руки больше не были связаны, перевел взгляд на меня в замешательстве.
Я двинулся к нему, чтобы помочь ему встать, как в это время Тони взвел курок пистолета.
— Я не сожалею. — Тони наклонил голову, прицеливаясь Чейзу между глаз. — Поздоровайся с Никсоном, когда увидишь его.
— Или можешь просто поздороваться прямо сейчас. — сказал чей-то голос с порога.
Глава 49
Чейз
Я услышал всхлипы девчонок, когда Никсон уверенно проложил себе дорогу в комнату, держа в руке пистолет, направленный в голову Тони. За ним по пятам следовал Лука, хлопая в ладони.
— Прекрасное зрелище. — сказал Лука. — Как ты думаешь, Никсон, мы получили все, что хотели, или все-таки должны заставить его страдать?
— У меня есть право голоса? — спросил я с пола, все еще обозленный.
Никсон посмотрел на меня и закатил глаза. По крайней мере, он выглядел так, будто все еще пребывал в хорошем расположении духа.
Тони перепрыгнул через мое тело и в считанные секунды оказался около девушек, сидящих на диване.
Дерьмо.
— Почему ты жив, Никсон? — Тони направил пистолет на Трейс. — Хм? Как это возможно?
Никсон пожал плечами:
— Я — как кошка. У меня девять жизней. Кроме того, Бог сказал, что я ему не нужен.
Тони хмыкнул.
— И что дальше? Что ты собираешься делать? Убьешь меня?
Лука кивнул.
— Эта идея определенно имеет некоторую привлекательность.
— И вы предполагаете, что сможете сделать это? — спросил Тони. — Все ваши драгоценные женщины сейчас в моих руках. Одно нажатие курка — и Трейси умрет, или как насчет Мил? Феникс, ты всегда ненавидел свою сестру. Почему бы тебе не помочь мне? Есть только один выход, который я вижу: это трое против двоих.
— Верно. — сказал Феникс, переходя на сторону Тони. Ублюдок.
Лука кивнул и потер подбородок.