— Ты идиот. — Трейс отказывалась смотреть на меня. — Вы оба идиоты. Я чувствую себя игрушкой. Старой, грязной, использованной… — ее дыхание замерло. — Черт тебя дери, Никсон!
Уау, когда она перешла от печали к ярости? Я снова попятился и был как раз напротив двери, когда она набросилась на меня, молотя кулаками мою грудь.
— Будь ты проклят!
— Трейс…
— Я дала тебе все, а у тебя хватило наглости пойти и попросить сделать тебя убитым!!! Ты кто? Ромео? Какого черта с тобой происходит?
— Я…
— Нет! — она ударила меня в грудь снова. — Что, если бы на твоем месте была я?
— Трейс. — я отрицательно покачал головой. — Это не то же самое…
Ее руки застыли в воздухе, а лицо исказилось.
— Но так и есть, Никсон. Как ты можешь не видеть этого? Я понимаю, почему ты сделал это, но ты… — она отвернулась от меня и скрестила руки. — Я подарила тебе свое сердце… Что, если бы ты умер по-настоящему? Ты думаешь, я бы смогла излечиться от этого? Хоть когда-нибудь?
Я подошел к ней сзади и обернул свои руки вокруг нее.
— Я знал, что у тебя есть Чейз, знал, что если толкну тебя к нему, ты будешь в порядке. Рано или поздно, ты бы забыла меня, Трейс. У тебя все было бы хорошо.
— Потрясающе. — Трейс покачала головой.
Мои руки сжались вокруг нее.
— Ты о чем?
— Ты можешь перехитрить даже самых отвратительных боссов мафии, но когда дело доходит до любви, у тебя интеллект размерами не превышает интеллект блохи.
— Ой.
Ее тело осело в моих руках.
— Я чувствую себя потерянной.
— Позволь мне найти тебя.
— Я как будто больна.
— Позволь мне вылечить тебя. — я поцеловал ее в голову.
— Я ощущаю грусть.
— Позволь мне быть твоим счастьем.
Она повернулась в моих руках.
— И если бы ты действительно умер? Ты ожидал, что я приму смерть вслед за тобой?
— Нет. — я поднял ее лицо за подбородок. — Я ожидал бы, что ты проживешь чертовски хорошую жизнь. Я ожидаю, что ты будешь меня слушать, когда я говорю тебе, что для меня никогда никого не существовало, кроме тебя. Никто. Только ты, всегда ты, навечно ты. И я сожалею, но не могу вернуть обратно то, что я сделал.
Ее глаза расширились, и она попыталась освободиться из моих рук.
— Послушай, — приказал я, усиливая свою хватку вокруг ее тела. — Я бы не стал отнимать ни одного мгновения с тобой. Я бы не стал отменять свое решение оставить тебя, потому что, в конечном итоге, это была самая правильная вещь, которую я сделал. Я всегда буду оберегать тебя. Ты должна знать, что… Я всегда буду выбирать тебя, а не меня. Даже если это значит уйти, даже если это значит позволить тебе и Чейзу быть вместе. Трейс, даже если всю оставшуюся жизнь я буду вынужден жить лишь воспоминаниями о наших поцелуях? Да, я пойду на это. Потому что это никогда не касалось меня, только тебя и только того, что я могу сделать для тебя.
Она выдохнула.
— Когда я просыпаюсь утром… Я не думаю, вау, как же мне заставить ее любить меня еще больше? Как я могу быть дальше с ней? Я, я, я? Не в моем лексиконе. На самом деле, я большой поклонник буквы «U». Я ем, я думаю о тебе. Я пью, я пью за тебя. Я плачу, чтобы тебе не пришлось делать это. Я готов умереть ради того, чтобы ты жила. И я бы выживал с разбитым сердцем, если бы это могло починить твое.
Ее нижняя губа задрожала, в то время, как ее глаза сделались стеклянными.
— Когда ты стал таким романтиком?
— Много читал «Ромео и Джульетту». — я подмигнул. — кроме того, романтика — это не то, над чем тебе приходится работать, не когда ты встречаешь подходящую девушку. Когда ты влюбляешься, когда совершаешь это прыжок, это так же естественно, как дышать; это становиться также просто. Я романтичен, потому что мое сердце требует быть не менее, чем на сто процентов полностью для тебя, днем или ночью.
Трейс вздохнула.
— Я не знаю, что мне делать с этим. Когда ты ведешь себя, как осел, я по крайней мере, могу угрожать тебе телесными повреждениями, но теперь…
— Теперь? — я поцеловал ее, легко, словно перышко. — Что ты хочешь делать теперь?
— Я думаю… — она сложила руки на груди. — Я думаю, я хотела бы начать все с начала.
— Мне нравятся новые начинания. — я усмехнулся. — Первые разы хороши, даже слишком.
Она покраснела.
— Да, насчет этого… Я была как бы поймана в тот момент, и ты выглядел таким грустным, и…
— Ты извиняешься за то, что переспала со мной? — я хмыкнул.
— Да. Я так думаю… — лицо Трейс приобрело светло-розовый оттенок, и она попыталась закрыть его руками. — Святые Угодники, я так неубедительна.