— Приходи и узнаешь.
— Черта с два я приду. — Трэз покачал головой. — Слушай, я знаю, что народ беспокоится обо мне и ценю это.
На самом деле — едва ли. Нисколько.
— И да, я похудел, и мне следует лучше питаться. Но когда судьба вырывает сердце из груди, едва ли сможешь похвастаться аппетитом. И если ты ищешь «плюс одного», чтобы за столиком на двоих не чувствовать себя как при игре в солитер, то начни с кого-нибудь, кто способен хоть что-то съесть и связать два слова? Гарантирую, тогда и ты, и я намного лучше проведем вечер.
— До завтра.
Когда ангел ушел, Трэз крикнул ему вдогонку:
— Да пошел ты!
Дверь просто закрылась за ним, и Трэз порадовался тому, что, по крайней мере, они прекратили спор. И Лэсситер поймет, что хотел сказать Трэз, когда ему придется болоньезить свою пасту в гордом одиночестве.
Проблема решена.
Глава 7
Бывают в жизни времена, когда фокус внимания сужается до точки, и все твое существование ставится в зависимость от одного человека. Куин был хорошо знаком с таким феноменом: так всегда случалось, когда он оставался наедине с Блэем. Держал своих малышей. Сражался с врагом, пытаясь при этом в целости вернуться домой, без кровотечений или сотрясения.
Именно это происходило сейчас.
Стоя под деревом из «Гарри Поттера», на вершине раскатистого луга, Куин не видел ничего кроме правого глаза Лейлы. Он мог пересчитать каждую темно-русую ресничку, очертить взглядом идеально круглый зрачок, каждый темно-зеленый луч, отходящий от черного центра. Если бы за спиной поднялся ядерный гриб, над головой завис космический корабль, или рядом с ним выстроился отряд танцующих клоунов… он все равно ничего бы не увидел, не услышал, не почувствовал.
Ну, не совсем правда
Он смутно осознавал рёв в голове — отчасти рёв реактивного двигателя, отчасти рёв фейерверков, свистевших как банши и летавших по кругу до изнеможения.
— Отвечай, — сказал Куин не своим голосом.
Он проследовал за Лейлой в это безлюдное место, когда почувствовал, что она покинула особняк… он пришел поговорить с ней о ее послеродовой депрессии. Собирался вернуть ее домой, успокоить перед камином, помочь встать на верный путь и насладиться теми, кого она с таким трудом привела в этот мир.
С какого, черт возьми, хрена они заговорили о Коре и их встречах?
Он не понимал.
Но не было и речи о неверном толковании. Она не возьмет слова назад. Широко распахнутые глаза Лейлы и ее безмолвная паника сообщили ему, что дело не в колоссальной проблеме слуха или восприятия… как бы он на это ни надеялся.
— Я была в безопасности, — прошептала Лейла. — Он не причинил мне вреда.
— Ты, блин, издеваешься…
Он замолк. Просто замолк, словно затушил фитиль от бомбы.
Прежде, чем он успел сказать что-то, о чем впоследствии пожалеет, Куин застыл и широко растопырил пальцы, чтобы те не сжались произвольно в кулаки.
— Куин, клянусь, мне не грозила опасность…
— Ты была с ним наедине? — Лейла не ответила, и он стиснул зубы. — Была?!
— Он ни разу не причинил мне вреда.
— Говоришь так, будто тебя никогда не кусали. А сама при этом носишь кобру вместо шарфа! Раз за разом. Ведь это происходило регулярно, ведь так? Отвечай!
— Куин, прости меня… — Казалось, она пыталась взять себя в руки, сдержать слезы. Расправить плечи. А от мольбы в ее взгляде его накрыла волна ярости. — О, дражайшая Дева-Летописеца…
— К черту молитвы! Никто тебе не поможет! — Он слетел с катушек. Капитально… — И с какого такого хрена ты просишь о прощении?! Ты осознанно и по своей воле подвергала риску моих детей, потому что хотела… — он отшатнулся. — Господи Иисусе, ты трахалась с ним? Ты трахалась с ним, пока в тебе были мои дети?!
— Нет! Я не была с ним в этом смысле!
— Лгунья! — закричал он. — Ты, лживая шлюха…
— Я практически девственница! Тебе прекрасно это известно! И ты не хотел меня. Тогда какое тебе дело?!
— Говоришь, что даже не целовала его? — Когда она не ответила, Куин хрипло рассмеялся. — Не парься, не отрицай. У тебя все на лице написано. И ты права, я не хотел тебя. Никогда не хотел… и не пойми неправильно, я не ревную. Я испытываю омерзение. Я люблю достойного мужчину и спал с тобой лишь потому, что мне нужен был инкубатор для моих детей. Поэтому и потому, что ты сама прыгнула в мою койку, когда пришла жажда — это единственная причина, почему я переспал с тобой.
Лейла побелела, и каким бы ублюдком он ни был, но Куин обрадовался ее реакции. Он хотел, чтобы ей было больно изнутри, там, где болит сильнее всего, потому что насколько бы зол он ни был, он никогда не ударит женщину.