Восьмой задумчиво вонзил жвала в живот убитого им двуглаза, и аппетитно хлюпнув втянул содержимое желудка своей жертвы. С одной стороны, врагов осталось мало, но с другой стороны, среди них все еще остались все самые крупные, и хорошо вооруженные. Разбираться во врагах и выбирать тактику — основная функция таких как Восьмой. Но сейчас он затруднялся. Победа была не очевидна, хотя у Восьмого все еще оставалось в строю целых пять воинов против всего лишь десяти двуглазов. Когда он только начал, у него было больше двадцати воинов, и за один бой каждый из них мог убить больше десятка этих мерзких двухглазых тварюшек.
Раньше Восьмой бы отдал приказ атаковать даже не раздумывая. Сейчас он не был уверен. Его враги были сложным, мало предсказуемым противником, который постоянно повышал свой уровень опасности. Двуглазы тем временем, заняли удобную позицию на крупном валуне.
Восьмой привычно прикинул, как бы воинам Содружества получше к ним подобраться. Он практически решился на атаку, но тут о себе дал знать Наблюдатель. Мелкий крылатый паук с огромными глазами появился из темноты пещеры, выделяя запах тревоги. К врагам идет подкрепление. Восьмой отдал приказ на отход своим воинам, и сорвался с места первым. Каждый из боевых пауков Содружества подхватил по трупу, и побежал за Восьмым. Белесый остался умирать в одиночестве. С поврежденным жвалом, и такими серьезными ранами, он не был нужен Содружеству. А значит ему следовало умереть.
Восьмой не предполагал, что его будут преследовать, но тем не менее взял быстрый темп. Он только что принял новое решение. Он возвращался домой.
Родное логово встретило их привычной суетой. Сотни рабочих сновали по своим бесконечным делам. Десятки наблюдателей висели в воздухе, иногда стремглав уносясь вдаль, либо буквально ныряя в вертикальные отверстия Логова. Найдя Кормильщика, Восьмой и его воины наконец нормально подкрепились. Жирное белое тело Кормильщика ритмично сокращалась, выбрасывая из себя бурую питательную массу. Наевшись, Восьмой почувствовал удовлетворение. Он наконец был дома. Оставив воинов на попечение рабочих, он направился в глубь запутанного лабиринта из тесных проходов. Восьмому пришлось несколько раз подолгу ждать у гвардейцев, которые буквально закупоривали туннели своими огромными бронированными головами. Утробно посвистывая, и угрожающе шевеля жуткими жвалами, слепые гвардейцы пропускали Восьмого только после того как подтверждение на проход приносил один из Наблюдателей, от самой Королевы. Наконец его пропустили в сам тронный зал. Восьмой невольно поскрипывал жвалами, возбужденно втягивая запах Королевы. По её огромному телу сновали несколько видов рабочих пауков. Голова, кажущаяся маленькой по отношению к гигантскому яйцекладу, была на самом деле больше Восьмого в несколько раз. Представ перед Королевой, Восьмой возбужденно засучил лапками.
— Я уже и забыл до чего же ты мерзкая тварь, Командующий… — раздался скрипучий голос от одной из каменных ниш в стене — Давай, подойди сюда и докладывай!
Восьмой не реагировал. Он не понимал слова. Зато воспринимал желания Королевы. Именно ее приказ он выполнил секунду спустя. Пробежав по толстой кишке, соединяющей Королеву с нишей, он нашел там одного из Думающих. Заемный мозг. В Содружестве относительно разумными были все его члены, но развитый интеллект и абстрактное мышление было чревато сложностями в строгой иерархии многосоставного организма Содружества. Поэтому единственными, кто мог действительно самостоятельно мыслить, были только Королевы и Командующие. Но чтобы мыслить действительно масштабно Королева использовала других разумных. В нишах корчились несколько существ, которые не родились членами Содружества, но которые стали его частью. Соединенные с Королевой длинными пуповинами в одно целое, превратившиеся в огромные червеобразные создания, почти утратившие свой первоначальный облик, эти заемные мозги были единственными существами в Содружестве, кто мог говорить. Принеся свои знания и память из прошлой жизни, они служили добывшему их Логову, становясь постепенно частью личности Королевы.