– Три собаки! – словно прочитав мысли Егора, сказал Гожо. – Овчарки. Но они добрые. Не бойся, ты с ними подружишься. Да, что я о собаках? Пошли, я тебе второй и третий этажи покажу. На третьем этаже есть бильярдная. Ты любишь играть в бильярд?
– Я не умею играть в бильярд, – честно ответил Егор.
– Ничего, научу. А вот комната Риты. Смотри, какие ковры… Целое состояние стоят!
– Ого! – театрально воскликнул Егор. Его эта экскурсия уже начала утомлять. Ему уже было наплевать, что находится в комнате Риты, Ило, Зоры и во всех других комнатах. Хотелось уйти из этого дома, убежать. Но чутьё подсказывало, что ещё не время. – Красота какая!
– Тебе понравилась моя сестра? – вдруг спросил Гожо, глядя Егору в глаза.
– Какая из пяти?
– Гили!
– Конечно, понравилась! – честно ответил Егор. – Она так танцует… Я никогда раньше не видел, чтобы девушки так зажигательно танцевали…
– Ты на ней женишься, а?
Вопрос Гожо удивил Егора, но ради приличия он ответил:
– Конечно! Только я не знаю, согласится ли она?
– Согласится! – не моргнув глазом, ответил Гожо. – Ты же избранный.
«Опять – избранный! Да сколько можно? Нет, нужно уходить. Сейчас – самое время!»
– Гожо, а где моё пальто? – стараясь придать голосу спокойствие, спросил Егор.
– Внизу, в прихожей. А зачем тебе?
– Хочу выйти во двор, воздухом подышать, – Егор провёл ладонью по лбу. – Душно…
– Воздухом подышать? – В глазах Гожо загорелись озорные огоньки, будто он всё понял. – Да выйдешь ты подышать! Ты же избранный. Всё, что ты хочешь… Только позволь мне всё же показать тебе биллиардную. Это же наша гордость!
– Показывай! – Егор кивнул головой.
Гожо открыл дверь, ведущую в одну из комнат. За дверью было темно.
– Проходи, я сейчас свет включу! – Он подтолкнул Егора в спину.
Как только Егор вошёл в комнату, дверь за его спиной захлопнулась. Он оказался в кромешной темноте.
«Вот оно: развод на бабки! – шепнул внутренний голос. – Сейчас начнут бабло из тебя выжимать! Ты лох, Егорка. Ты хотел обмануть их, а они провели тебя вокруг пальца, как мальчика!»
Из груди Егора вырвался сдавленный стон.
– Нет! – Егор стал колотить кулаками в дверь. – Гожо! Гожо! Почему ты закрыл дверь?
Часто дыша, Егорка выставил перед собой руки и стал продвигаться вглубь тёмной комнаты.
– Спокойно, спокойно, – шептал он себе для самоуспокоения. – Сейчас я нащупаю окно, открою его, выпрыгну и убегу. И пофиг, что третий этаж!
Справа и слева Егор нащупал деревянные полки, на которых стояли банки, коробки. В одной из коробок были шурупы. В другой – гвозди. Тонкий гвоздь впился в палец. Егор вскрикнул, чертыхнулся. Держа руки перед собой, он продолжил продвижение вперед, пока не наткнулся на деревянные полки, на которых стояли картонные коробки.
– Нет, не может быть! – Егор принялся шарить руками, но руки натыкались на всё те же полки, заставленные всяким хламом. Егорка с ужасом понял, что Гожо запер его в небольшой кладовке два метра в длину и столько же в ширину. Это значит, что побег отменяется, и скоро случится то, чего Егор боялся. – Нет, я должен уйти. Я жить хочу! Вот если бы открыть эту чёртову дверь…
Егор вспомнил, как в кино здоровые мужики плечами и ногами вышибают двери, сжал кулаки, хотел уже ударить по двери ногой, но вдруг прогремел звук, похожий на пушечный выстрел, от которого заложило уши. За пушечным выстрелом последовал треск, и дверь вылетела из дверной коробки, ударилась об стену и рухнула на пол. Послышался сдавленный вскрик. Яркий свет из коридора на мгновение ослепил Егора. Он закрыл глаза, открыл их и увидел, что массивная дверь лежит на полу, а из-под неё торчат ступни чьих-то ног и рука. Тот, на кого упала дверь, стонал. Выйдя из кладовой, Егор нагнулся, с усилием приподнял дверь. Казалось, что она весит не меньше ста килограммов. Под дверью лежал Гожо. Из его носа, ушей и рта текла кровь, в руке его была зажата хлопушка.
– Твою мать, – вырвалось у Егора. Сдвинув дверь в сторону, он нагнулся над Гожо, стал трясти его. – Гожо! Гожо! Как же так получилось…
– Егор, – прохрипел Гожо, глядя Егорке в глаза. – Я хотел разыграть тебя… Прости!
Гожо сделал вдох, но выдохнуть уже не смог. Его глаза остекленели.
– Гожо! – Егор продолжал тормошить цыгана, но тот не реагировал на его прикосновения. – Гожо! Прекрати меня разыгрывать! Гожо!
И тут до Егора дошло, что это уже не розыгрыш. Гожо мёртв. И его задавила дверь. Дверь сорвала с петель какая-то неведомая сила как раз в тот момент, когда он, Егор, захотел её открыть. Но как такое возможно?
Одновременно в двух концах длинного коридора показались цыгане. Как назло, в самый неудачный момент. Вот он – закон подлости. Также цыгане выходили в коридор из дверей комнат. Все они смотрели на дверь, лежащую на полу и на бездыханное тело Гожо, а потом переводили взгляд на Егора, склонившегося над телом.