«Ты – убийца!» – читалось в их глазах.
Алмас приближался первым.
«Я в полной жопе!» – подумал Егор.
На лице Алмаса были страх, скорбь, непонимание и… злость. На ходу он расстегивал смокинг. Егор разглядел большой нож в украшенных драгоценными камнями ножнах, висящий на поясе цыгана. Сейчас он достанет нож и выпустит Егору кишки, а уж потом будет разбираться, почему погиб Гожо. И поверит ли он, поверят ли все они, бегущие к месту трагедии с испуганными лицами, что Егор здесь не причём, что Гожо убила дверь?
Егор распрямился. Его руки, запачканные кровью Гожо, тряслись. Тряслись губы, шевелились волосы на макушке.
«Тебе конец! – безапелляционным тоном твердил внутренний голос. – Они тебя разорвут на мелкие кусочки! Ты будешь умирать долго и мучительно!»
Мужчины-цыгане доставали из внутренних карманов и из-за поясов ножи и пистолеты. Ноги Егора стали подгибаться, во рту пересохло. Чтобы не упасть, он уперся рукой в стену. Цыганский барон был в двух шагах от Егора. Рука его легла на украшенную блестящими камнями рукоятку ножа.
– Стойте! – собрав последние силы в кулак, закричал Егор дрожащим голосом, похожим на блеяние овцы. Он не мог просто так уйти из жизни, не объяснив им, что не убивал Гожо. Сейчас он им расскажет, что дверь сама упала на парня, а дальше пусть сами решают, что с ним делать. – Я не виноват!
Цыгане резко остановились. Сколько их было в тот момент в длинном коридоре? Сорок? Пятьдесят? Женщины, мужчины, юноши, девушки… В их глазах вдруг зажглись странные яркие огоньки, которые Егор уже видел в глазах собак и кошек, бежавших за ним, в глазах птиц…
Алмас вдруг достал из внутреннего кармана смокинга носовой платок и вытер им свой смуглый, покрытый морщинами лоб.
Цыгане стояли, как вкопанные. Сейчас они напоминали Егору персонажей фильмов про зомби. Огоньки в глазах, отстраненность на лицах…
– Уберите оружие! – крикнул Егор мужчинам. К его удивлению, они подчинились. Потом все замерли. Цыгане смотрели на Егора и не шевелились, как солдаты, ожидая приказа. «Вот это да! – подумал Егор. – Может, я и впрямь избранный. Это нужно проверить. А что я теряю? Или пан, или пропал». – Это не я убил Гожо! Поверьте мне! Я не…
– Мы тебе верим! – хором ответили цыгане. Они говорили, растягивая слова, будто все находились под гипнозом.
– Ух! – выдохнул Егор. – Это потому, что я – избранный?
– Да! – также хором ответили цыгане.
– Хорошо! Тогда ты, Алмас, расскажи мне, что со мной произошло. Почему я здесь?
– Потому, что ты – избранный, – как во сне, ответил старик, глядя на Егора туманным, мутным взглядом.
– Я это уже слышал, – перебил его Егор. Расскажи мне, что значит – быть избранным?
– Это значит, что ты подобен богу. В тебе проснулась сила, которой нет ни у кого из людей. Ты можешь подчинять себе всё живое и мёртвое…
– Ага, – до Егора стало доходить, что все, что с ним сегодня произошло – отнюдь не случайность. – Ну-ка, расскажи мне всё, что знаешь!
– Сто лет назад старец Цагар предсказал в назначенный день, в назначенный час приход избранного. Он сказал, что избранный придет в окружении зверей и птиц, от него будет пахнуть сырым мясом, у него будет кровавый крест на лбу…
– Крест… – Егор потрогал рукой повязку на голове.
– … И если мы расположим к себе избранного, у нас будет всё, о чём только можно мечтать… Всё шло по плану, пока…
– Понятно, – Егор покачал головой. – Как это говорится?.. Ситуация вышла из-под контроля!
– Да! – ответил Алмас. – Чтобы подчинить тебя себе, мы подсыпали тебе в еду и питьё травы, но они на тебя не подействовали.
– Он говорит правду? – Егор оглядел других цыган.
– Да! – дружно подтвердили они и закивали головами.
– Ладно! – Егор усмехнулся. – Сейчас проверим, врёте вы или нет. Принесите мне моё пальто!
Цыгане, расталкивая друг друга локтями, устремились по коридору к лестнице, ведущей вниз. Они словно обезумели. Каждый хотел исполнить желание Избранного. На упавших не обращали внимание. По ним топтались и пробегали дальше. У лестницы образовался затор. Мужчины и женщины толкали друг друга и ругались на непонятном Егору цыганском языке, некоторые мужчины прокладывали себе путь к лестнице ногами и кулаками. Видя всё это, Егор вспомнил перестроечные времена, очереди в винно-водочных магазинах, в которых он, будучи маленьким мальчиком, часами простаивал с отцом. Поняв, что давка запросто может закончиться кровопролитием, Егор крикнул: