— А ты погубила много моих людей, Джоан Рин.
— Меньше, чем ты думаешь, — сказала она, отводя глаза. — Я не убиваю ради пропитания. Однако ты прав: на моём счету достаточно жертв. Я уже говорила: мне известно, что ты обо мне думаешь.
Рауль промолчал. Он был напуган, как загнанный в ловушку зверь.
— Мы принадлежим к двум враждующим расам, которые презирают друг друга, и это нельзя изменить. — Рин подняла на него глаза и лучезарно улыбнулась. — Если только мы сами не сделаем это.
— О чём ты?
— Я хочу превратить тебя в вампира.
Рауль почувствовал, как почва уходит из-под его ног. Место и время для шуток было неподходящим. И он понял вдруг, что Рин сделает это. Так вот как она разрешает такие проблемы!
— Ты не сможешь… — прошептал Рауль.
— А я уверена, что смогу. Всё очень просто: надо смешать нашу кровь — и готово. Это единственный выход. — Она взяла его руку повыше локтя. — Неужели ты не понимаешь? Пока ты остаёшься человеком, по законам Ночного Мира тебе грозит смерть. Но я люблю тебя.
Рауль замер. Рин, похоже, сама была удивлена тем, что сказала. Она коротко рассмеялась и покачала головой.
— Да, я люблю тебя… — повторила она.
Если бы не стена, Рауль, возможно, не удержался бы на ногах. Он не мог думать, не мог даже дышать. Он весь дрожал.
— Я влюбилась в тебя с первой встречи. Мне очень не хотелось признаваться в этом, но это правда.
Она продолжала крепко обнимать его, а её взгляд был устремлён куда-то в неведомое.
— Я никогда не встречала людей, похожих на тебя, — тихо говорила она. — Ты сильный, но ты умеешь сострадать. И у тебя имеется понятие чести. Да, я люблю тебя. — И Рин снова устремила взгляд на Рауля. — Было бы безумием отрицать это.
Отдаться тьме… Рауль чувствовал непреодолимое желание просто упасть в её сильные объятия, подчиниться её красоте и внутренней силе. Конечно, он тоже полюбил её и теперь понял это со всей ясностью. С самого начала она затронула такие струны его души, о существовании которых Рауль даже не подозревал. Она была так похожа на него! Рин-охотница, Рин-воительница. И у неё тоже было понятие чести, хотя она, как и он, всегда сталкивалась с тёмными сторонами жизни, болью и жестокостью. Они оба видели и делали вещи, непонятные и недоступные нормальным людям. Рауль должен был ненавидеть её, но узнал в ней некоторые свои черты, и между ними возникла невидимая связь. Неожиданно ему стало страшно.
— Нет! — воскликнул он. — Я не хочу отдаться тьме.
— Ты знаешь, что не сможешь остановить меня, — тихо сказала Рин. — Поэтому всё просто. Тебе даже не придётся принимать решение. Во всём буду виновата лишь я. Я — настоящее исчадие ада и желаю сделать из тебя вампира.
— Но как ты можешь поступать так с тем, которого любишь?
— Потому что не хочу видеть тебя мёртвым! Потому что, если ты останешься человеком, тебя убьют. — Она приблизила к нему собственное лицо. — Я не позволю тебе умереть.
— Если ты превратишь меня в вампира, я сам убью себя, — сказал Рауль.
Его сознание окончательно прояснилось.
Минутная слабость, когда он был почти готов отдаться тьме, прошла. Теперь Рауль понимал, чем всё закончится: став вампиром, он, как и другие, будет утолять жажду кровью и превратится в монстра. Рин отпрянула от него. Рауль видел, что напугал её.
— Ты будешь ощущать себя иначе, когда это случится, — умоляла она.
— Нет, Рин, послушай меня. — Он смотрел ей прямо в глаза. — Если ты сделаешь меня вампиром, я воткну себе в сердце свой нож, едва очнувшись. Не думай, что мне не хватит смелости сделать это.
— Ты очень смелый, и в этом твоя проблема.
Она почти сдалась, понял Рауль, хотя не видела другого решения. Но и у него не было другого выхода, кроме как погибнуть этой ночью. Выражение лица Рин изменилось. Она откинула последние сомнения.
— Ты привыкнешь, — хрипло произнесла она. — Вот увидишь. Давай не будем больше откладывать.
И она укусила его. Всё случилось невероятно быстро. Она поймала его за подбородок и повернула голову в сторону. Её движения были не грубыми, а уверенными и точными.
Рауль не успел ни вскрикнуть, ни пошевелиться, лишь почувствовал, как острые клыки вампирши впиваются в его шею.
<<Всё — это смерть>>, — обречённо подумал он.
Но пока это не было смертью. Он не мог превратиться в вампира только после обмена кровью. Нет, это будет медленная пытка, многие дни агонии и боли. Он ждал этой боли, но вместо неё почувствовал тепло и истому.