Не дойдя до меня всего немного, свернув на узкую тропу, они спешили к какому-то укрытию, вскользь упомянутому в разговоре. Спотыкаясь, я последовала за ними. Фигуры, ловко ориентирующиеся в лесу, таком одинаковом и похожем с какой стороны ни посмотри, подошли к неприметному старому дубу, на коре которого можно было смутно разглядеть мелкие символы. Один из незнакомцев вынул из-под рясы небольшой кинжал, проводя острием по ладони, и приложил руку к стволу. Действие было похоже на то, что проводил Лерион, открывая портал, но все происходило в тишине и без лишних слов. На коре появилась рябь, в которую ступили двое в рясах, исчезая из поля моего зрения. Подождав несколько минут, я подошла к дереву. Приложив ухо к стволу, удостоверившись, что кроме дождя не слышно ни звука, я провела острым ногтем короткую линию на ладони. Кровь просачивалась из царапины, заставляя сердце бешено колотиться. Поднеся ладонь к стволу дерева, закрыв глаза, я дотронулась до коры. Эти чувства не были похожи ни на что, что я испытывала раньше.
Словно тепло, концентрируясь в одной точке, начинает покидать тело через кровоточащий порез на руке, ощутимо вытягивая крупицу жизненной силы и отдавая ее кому-то другому. Расползшиеся от ладони тонкие нити создавали на коре дерева рябь. Сглотнув, я шагнула вперед. Внутри было темно и пусто. Либо мы с двумя первопроходцами просто разминулись, либо я все же что-то напутала и оказалась совсем в другом месте. Сделав еще шаг, я наступила в пустоту, скатываясь вниз, как по детской горке. Впереди был коридор, стены которого были выложены из слабо пульсирующего синеватого камня, создающего вокруг холодное освещение. Дотронувшись до камня, я почувствовала слабую вибрацию и ледяной холод. Не в силах долго выдерживать настолько низкой температуры, руку пришлось убрать. Хотелось подольше постоять в дивном проходе, любуясь необычными камнями (а возможно и попытавшись отковырнуть кусочек на память), но исходивший от них холод пробирал до костей, заставляя ноги идти прочь. В конце коридор уперался в массивную дверь, от нее расходясь в две стороны. Приоткрыв дверь, я заглянула в щель. Огромный зал с низким потолком, под сводами которого были начертаны витиеватые символы. Вдоль одной из стен стоял длинный стол, за которым восседали люди в рясах, преимущественно черных и серых. Что-то ожесточенно обсуждая, они то и дело оборачивались к противоположной стене, обращаясь к кому-то мне не видимому. Я не слышала, чтобы хоть один вопрос удостоился ответа, но фигуры удовлетворенно поворачивались к собеседникам, словно получив то, что им было нужно. С нескрываемым любопытством я приоткрыла дверь чуть больше, стараясь разглядеть то Великое, к которому обращались страждущие. У стены, доселе скрытой от меня прикрытой дверью, стоял огромный трон из темного металла, украшенный словно обвивающим его драконом.
На троне могли бы поместиться несколько человек, но сейчас там вальяжно развалилась всего одна фигура в черной рясе, небрежно закинув ногу на ногу и подпирая рукой голову. Дверь слегка скрипнула. Почти беззвучно. Но и этого хватило, чтобы все капюшоны повернулись в мою сторону. Я собралась, было, дать деру, придумывая, каким образом полезу обратно по импровизированной горке, когда услышала знакомый голос. До того момента я была почти уверена, что на троне восседал сам Аглофус.
— Диана? А ты что здесь делаешь? Вздрогнув, я покосилась на фигуру, поднявшуюся с трона.
— Нет… Быть того не может. Это не ты… Человек в черной рясе быстрым шагом направился ко мне. Стало нечем дышать. Рюкзак, который все это время был прижат к груди, забился у меня в руках, требуя выпустить таящуюся в ней птицу. Я отпустила руки. Рюкзак упал на землю, и из него молнией вылетела крошечная пичуга, устремляясь к потолку. Сидящие за столом люди, доселе сохранявшие полное молчание, взорвались дикими криками. Кто-то бежал прочь, бесцеремонно отталкивая меня в сторону. Те, к кому на голову стремительно пикировала птичка, наворачивали круги по залу, в последний момент прячась под длинным столом. Со стороны смотрелось весьма комично, но причин я понять не могла. Кто-то настойчиво дергал меня за штанину. Опустив взгляд, я увидела расползшуюся по земле фигуру в черном, еще недавно правящую этим безобразием.
— Убери ее отсюда! — взмолился человек. Присев на корточки я сдернула с его головы капюшон. У моих ног лежал Дэвид. Такой же, каким я его помнила. Все те же золотисто-каштановые слегка вьющиеся волосы и зеленые глаза, смотрящие даже с большим укором, чем прежде. Губы были плотно сомкнуты в тонкую линию, а в глазах, следящих за передвижениями пернатой птахи, читался страх.