— Мара, а это что? — я указала на одиноко растущий на выложенной камнем клумбе цветок, листья которого были насыщенного сиреневого оттенка, а сердцевина имела кроваво-красный цвет.
— Это Толлеф, — посмотрев на цветок, сразу же ответила Мара. — Нравится? Я живо кивнула, присаживаясь на корточки и рассматривая необычный цветок.
— Если Толлеф сорвать, то он будет жить лишь до следующего новолуния.
— Лишь? — удивилась я. Обычно для сорванного цветка и пары дней много, а уж неделя в вазе вообще праздник.
— Вообще Толлеф очень редкий цветок. Его почти невозможно найти и очень сложно вырастить. Лишь немногие могут похвастаться этим, — Мара с гордостью повела рукой над цветком. — По приданию Толлеф имеет целебную силу, способную спасти владельца даже в смертельной опасности.
— Да уж, в наше время каждый должен ходить в обнимку с таким цветком. Уж больно опасно стало жить. Девушка заглянула мне в глаза. Улыбнувшись, она протянула руку и срезала цветок маленьким ножом, появившимся в ее руках, словно из воздуха. Взяв с одной из клумб зеленое растение, похожее на ветки деревьев из-за жесткости стеблей, но имеющее чуть более гибкую и мягкую структуру, она подошла ко мне со спины, аккуратно вплетая что-то мне в волосы. Я боялась дышать. Когда дело было сделано, Мара отошла в сторону и широко улыбнулась. Вернувшись в дом, я подошла к увиденному ранее зеркалу в спальне.
Часть волос было заплетено в косу, словно обруч венчающую голову. В косу вплетался жесткий зеленый венок, украшенный сбоку цветком Толлефа. Смотрелось гармонично и мило. Как это сооружение не распадалось, я не понимала, но, попрыгав и повертев головой, убедилась, что держаться будет. Приняв восторженные благодарности, Мара предложила прогуляться к реке. День обещал быть поистине жарким. Небольшая калитка за садом вывела нас к протоптанной тропе, ведущей через лес к воде.
— Мара, а Вулгарды здесь водятся? — следя за пролетающими над головой птицами спросила я. Судьба вечно голодной маленькой птахи не выходила из головы.
— Насколько я знаю, нет. Давно их никто не видел. Поди, истребили всех, — девушка вздохнула. — Жаль. Красивые существа.
— Знаю я одного Вулгарда, — удивленное лицо Мары вызвало улыбку.
— Милая кроха. А значит не все еще потеряно.
— Мы на месте. Мы стояли на небольшом бережке у чистого голубого озера, в которое впадала река. Озера не было видно с холма, делая это место скрытым от посторонних глаз. Девушка сняла туфли, подтянула юбку, закрепляя ее на поясе, и вошла в воду, предлагая последовать ее примеру. Солнце уже вполне ощутимо пригревало, а посему и причин отказываться не было. Придерживая подол платья, я с удовольствием зашла в озеро.
Прохладная вода приятно омывала уставшие ноги. Но мягкая трава на берегу оказалась заманчивее.
— Красиво, правда? — девушка присела рядом, расправляя все же намокшую юбку на солнце. — Этого места не видно с холма. Никто не знает о его существовании. Разве что существа, парящие по небу. Они видят все. Самое лучшее место, когда хочется побыть в одиночестве.
Когда нужно сбежать от мира.
— Или скрыться с Лерионом? Девушка подскочила на ноги. На щеках выступил румянец. Я лишь улыбнулась.
— Это так заметно? Или ты просто подслушала? — Мара сдвинула брови, уперев руки в бока.
— Заметно. И я подслушала, — подмигнула я.
— Здесь он сделал мне предложение. Перед отъездом. Обещал вернуться и жениться на мне, — Мара сорвала ромашку, отрывая лепесток за лепестком. Неужели гадает?
— Значит женится. Лерион человек слова. Поверь мне, как я его не пыталась соблазнять всю дорогу, он то и дело кричал «Не тронь меня распутная девица, я почти женатый человек!». Я красочно изобразила попытки к соблазнению и Лериона, словно невинна барышня отбивающегося от моих приставаний. Мара засмеялась, держась за живот. Чувствую, ее воображение рисовало еще более умильную картину. Наше веселье было прервано. Вырвавшийся из чащи леса яркий луч света ударил девушке точно в грудь, отбрасывая ее на несколько метров. Из-за деревьев показалась фигура в черной рясе.