Когда же, оттертые в угол зала,На миг мы остались с тобой вдвоем,Ты вдруг, посмотрев озорно, сказала:– Давай удерем? – Давай удерем!
На улице ветер, буран, темно…Гремит позади новогодний вечер…И пусть мы знакомы с тобой давно,Вот она первая наша встреча!
От вальса морозные стекла гудели,Били снежинки в щеки и лоб,А мы закружились под свист метелиИ с хохотом грохнулись в сугроб.
Потом мы дурачились. А потомТы подошла ко мне, замолчалаИ вдруг, зажмурясь, поцеловала.Как будто на миг обожгла огнем!
Метель пораженно остановилась.Смущенной волной залилась душа.Школьное здание закружилосьИ встало на место, едва дыша.
Ни в чем мы друг другу не признавались,Да мы бы и слов-то таких не нашли.Мы просто стояли и целовались,Как умели и как могли!..
Химичка прошла! Хорошо, не видала!Не то бы, сощурившись сквозь очки,Она бы раздельно и сухо сказала:– Давайте немедленно дневники!
Она скрывается в дальней улице,Ей даже мысль не придет о том,Что два старшеклассника за угломСтоят и крамольно во всю целуются…
А так все и было: твоя рука,Фигурка, во тьме различимая еле,И два голубых-голубых огонькаВ клубящейся белой стене метели…
Что нас поссорило? И почему?Какая глупая ерунда?Сейчас я и сам уде не пойму.Но это сейчас не пойму. А тогда?..
Тогда мне были почти ненавистныСомнения старших, страданья от бед.Молодость в чувствах бескомпромиссна:За или против – среднего нет.
И для меня тоже среднего не было.Обида горела, терзала, жгла:Куда-то на вечер с ребятами бегала,Меня же, видишь ли, не нашла!
Простить? Никогда! Я не пал так низко.И я тебе это сейчас докажу!И вот на уроке летит записка:«Запомни! Больше я не дружу!»
И все. И уже ни шагу навстречу!Бессмысленны всякие оправданья.Тогда была наша первая встреча,И вот наше первое расставанье…
3
Дворец переполнен. Куда б провалиться?Да я же и рта не сумею разжать!И как только мог я, несчастный, решитьсяВ спектакле заглавную роль играть?!
Смотрю на ребят, чтоб набраться мужества.Увы, ненамного-то легче им:Физиономии, полные ужаса,Да пот, проступающий через грим…
Но мы играли. И как играли!И вдруг, на радость иль на беду,В антракте сквозь щелку – в гудящем залеУвидел тебя я в шестом ряду.
Холодными стали на миг ладони,И я сразу словно теряться стал.Но тут вдруг обиду свою припомнилИ обозлился… и заиграл!
Конечно, хвалиться не очень пристало,Играл я не то чтобы там ничего,Не так, как Мочалов, не так, как Качалов,Но, думаю, что-нибудь вроде того…
Пускай это шутка. А все же, а все жеТакой был в спектакле у нас накал,Что, честное слово же, целый залДо боли отбил на ладонях кожу!
А после, среди веселого гула,В густой и радостной толкотне,Ты пробралась, подошла ко мне:– Ну, здравствуй! – и руку мне протянула.
И были глаза твои просветленные,Словно бы горных озер вода:Чуть голубые и чуть зеленые,Такие красивые, как никогда!
Как словно, забыв обо всем о прочем,Смеяться и чувствовать без конца,Как что-то хорошее, нежное оченьМорозцем покалывает сердца.
Вот так бы идти нам, вот так улыбаться,Шагать сквозь февральскую звездную тьмуИ к ссоре той глупой не возвращаться,А мы возвратились. Зачем, не пойму?
Я сам точно рану себе бередил,Как будто размолвки нам было мало.Я снова о вечер том спросил,Я сам же спросил. И ты рассказала.
– Я там танцевала всего только раз,Хотя совершенно и не хотела… –А сердце мое уже снова горело,Горело, кипело до боли из глаз!
И вот ты сказала почти с укоризной:– Пустяк ведь. Ты больше не сердишься? Да? –И мне бы ответить, что все ерунда.Но юность страдает бескомпромиссно!
И, пряча дрожащие губы от света,Я в переулке сурово сказал:– Прости. Мне до этого дела нету.Я занят. Мне некогда! – И удрал…
Но сердце есть сердце. Пусть время проходит,Но кто и когда его мог обмануть?И как там рассудок не колобродит,Сердце вернется на главный путь!
Ты здесь. Хоть дотронься рукой! Так близко…Обида? Ведь это и впрямь смешно!И вот «примирительная» записка:«Давай, если хочешь, пойдем в кино?»
Ответ прилетает без промедленья.Слова будто гвоздики. Вот они:«Безумно растрогана приглашеньем.Но очень некогда. Извини!»
4
Бьет ветер дорожный в лицо и ворот.Иная судьба. Иные края.Прощай, мой красивый уральский город,Детство мое и песня моя!
Снежинки, как в медленном танце, кружатся,Горит светофора зеленый глаз.И вот мы идем по знакомой улицеУже, вероятно, в последний раз…
Сегодня не надо безумных слов,Сегодня каждая фраза значительна.С гранита чугунный товарищ СвердловГлядит на нас строго, но одобрительно.