Знакомая, милая остановка!Давно ли все сложности были – пустяк!А тут вот вздыхаю, смотрю неловко:Прощаться за руку или как?
Неужто вот эти светлые волосы,И та вон мигнувшая нам звезда,И мягкие нотки грудного голосаУйдут и забудутся навсегда?
Помню, как были глаза грустны,Хоть губы приветливо улыбались.Эх, как бы те губы поцеловались,Не будь их хозяева так умны!..
Споют ли когда-нибудь нам соловьи?Не знаю. Не ставлю заранее точек.Без нежности нет на земле любви,Как нет и листвы без весенних почек.
Пусть все будет мериться новой мерой,Новые встречи, любовь, друзья…Но радости этой, наивной, первой,Не встретим уж больше ни ты, ни я…
– Прощай! – и вот уже ты далека,Фигурка твоя различима еле,И только два голубых огонькаВ густой тополиной ночной метели.
Они все дальше, во мраке тая…Эх, знать бы тогда о твоей судьбе!Я, верно бы, выпрыгнул из трамвая,Я б кинулся снова назад, к тебе!..
Но старый вагон поскрипывал тяжко,Мирно позванивал и бежал,А я все стоял и махал фуражкойИ ничего, ничего не знал.
6
Столько уже пробежало лет,Что, право же, даже считать не хочется.Больше побед или больше бед?Пусть лучше другими итог подводится.
Юность. Какою была она?Ей мало, признаться, беспечно пелось.Военным громом опалена,Она, переплавясь, шагнула в зрелость.
Не ведаю, так ли, не так я жил,Где худо, где правильно поступая?Но то, что билет комсомольский носилНедаром, вот это я твердо знаю!
Так и не встретились мы с тобой!Я знал: ты шагаешь с наукой в ногу,С любовью, с друзьями, иной судьбой.А я, возвратившись с войны домой,Едва начинал лишь свою дорогу.
Но нет за тобой никакой вины,И сам ведь когда-то не все приметил:Письмо от тебя получил до войны,Собрался ответить и… не ответил…
Успею! Мелькали тысячи дел,Потом сирены надрыв протяжный.И не успел, ничего не успел.А впрочем, теперь уже все не важно!
Рассвет надо мной полыхал огнем,И мне улыбнулись глаза иные,Совсем непохожие, не такие…Но песня сейчас о детстве моем!
Не знаю, найдутся ли в мире средства,Чтоб выразить бьющий из сердца свет,Когда ты идешь по улицам детства,Где не жил и не был ты столько лет!
Под солнцем витрины новые щурятся,Мой город, ну кто бы тебя узнал?!Новые площади, новые улицы,Новый, горящий стеклом, вокзал.
Душа – как шумливая именинница,Ей тесно сегодня в груди моей.Сейчас только лоск наведу в гостиницеИ буду обзванивать всех друзей.
А впрочем, не надо, не так… не сразу…Сначала – к тебе. Это первый путь.Вот только придумать какую фразу,Чтоб скованность разом как ветром сдуть.
Но вести, как видно, летят стрелой,И вот уже в полдень, почти без стука,Врывается радостно в номер мойТвоя закадычнейшая подруга.
– Приехал? – Приехал. – Постой, когда? –Вопросы сыплются вперебой.Но не спросила: – Сейчас куда? –И не добавила: –Я с тобой! –
Сколько же, сколько промчалось лет!Я слушаю, слушаю напряженно:Тот – техник, а этот уже ученый,Кто ранен, кого уж и вовсе нет…
Голос звучит то светло, то печально,Но отчего, отчего, отчегоВ этом рассказе, таком пространном,Нету имени твоего?!
Случайность ли? Женское ли предательство?Иль попросту ссора меж двух подруг?Я так напрямик и спросил. И вдругКакое-то странное замешательство…
Сунулась в сумочку за платком,Спрятала снова и снова вынула…– Эх, знаешь, беда-то какая! – и всхлипнула.– Постой, ты про что это? Ты о ком?!
Фразы то рвутся, то бьют как копыта:– Сначала шутила все сгоряча…Нелепо! От глупого аппендицита…Сама ведь доктор… И дочь врача…
Слетая с деревьев, остатки летаКружатся, кружатся в безутешности…Ну вот и окончилась повесть этаО детстве моем и о первой нежности.
Все будет: и песня, и новые люди,И солнце, и мартовская вода,Но третьей встречи уже не будет,Ни нынче, ни завтра и никогда…
Дома, как гигантские корабли,Плывут за окошком, горя неярко,Да ветер чуть слышно из дальней далиДоносит оркестр из летнего парка…
Промчалось детство, ручьем прозвенев…Но из ручьев рождаются реки.И первая нежность – это запевВсего хорошего в человеке.
И памятью долго еще сберегаются:Улыбки, обрывки наивных фраз.Ведь если песня не продолжается –Она все равно остается в нас!
Нет, не гремели для нас соловьи.Никто не познал и уколов ревности.Ведь это не строки о первой любви,А строки о первой и робкой нежности.
Лишь где-то плывут, различимые еле:В далеком, прощальном жесте рукаДа два голубых-голубых огонькаВ белесой, клубящейся мгле метели…