Старик ждал, слушая нарастающий гомон. Вот уже и слова разобрать можно. Ругань и чертыханье. «А, зар-раза! Кругом колючки!» — прозвучал мужской бас. «Вот, блин, совсем штаны изодрал!» — тоже мужской, сиплый, будто простуженный. «Да кончится когда-нибудь этот проклятый лес?!» — женский, слезливый. «И где эта чертова деревня?! Может, карта врет?» — снова бас. «А может, мы заблудились?» — Женский, с истеричными нотками. Вскоре появились они сами. Четверо измотанных туристов, обливающихся потом и сгибающихся под тяжестью огромных походных рюкзаков, выбрались на берег омута из ивовых зарослей на расстоянии полусотни шагов от избушки.
— О, господи! Наконец-то человеческое жилье! — воскликнула высокая худая женщина в кепке с длинным козырьком. Старик принял бы ее за парня, если б не голос. Она заметила его и помахала ему рукой.
— Эй, дед! Привет!
Тот не ответил. Молча изучал появившихся. На первый взгляд они ему не понравились: шумные и дерзкие, глупые и злые. Хоть он и редко видел людей, однако за прожитые годы научился в них разбираться.
— Дед! Скажи, какая это деревня? Камышовка? — крикнул обладатель низкого баса — плотный краснолицый мужик с густой недельной щетиной.
— Мышеловка, — буркнул дед угрюмо. Наверное, тот услышал то, что хотел, потому что тут же радостно заорал:
— Пришли! Ох, блин, без ног остались, пока доковыляли! Ну и глухомань!
Шумная компания направилась к старику. Шли по краю омута, проваливаясь по щиколотку в зыбкую почву и сопровождая громкие чавкающие звуки ругательствами и проклятиями. Двое мужчин и две женщины. Молодые, не старше тридцати. Оба мужика упитанные, с круглыми животами. Сразу видно, работать не привыкли. А женщины — без слез не взглянешь — худющие, кожа да кости. Кому нужны такие? Подержаться не за что. Одна и вовсе дылда, ростом с мужиков. Плечистая, руки-оглобли, ноги-ходули, да и на лицо дурна. Другая — пониже и с виду поприятней. Старик услышал ее испуганный шепот:
— Смотрите, дед прямо страшилище!
— Точно. Совсем рожа кривая, — ответил басовитый пузан, не заботясь о том, слышит ли его тот, о ком идет речь. А слышно было хорошо. Над водой звуки всегда громче. Но старик виду не подал. Невозмутимо ждал, пока туристы подойдут ближе.
— Здравствуйте, люди добрые! — приветствовал их так, как родители учили.
— И тебе не хворать, батя! Пить охота! Невтерпеж! Дай водицы, — тяжело выдохнул сиплый.