Прохладная изморозь покрыла кости забора, посеребрив их тонким слоем кристаллов льда. Меня колотит дрожь. Я оглядываюсь по сторонам, проверяя, действительно ли я в безопасном месте. Убедившись, что избушка меня не увидит, я перешагиваю через забор, опускаюсь на камень, где вчера мы сидели с Бенджамином, и жду.
Джек устраивается рядом со мной, то и дело суёт голову мне под руку, чтобы я его погладила. Я подкармливаю Джека крошками пряника из кармана передника и слежу за тем, как медленно рассеивается туман.
– Ка-а-ар! – пронзительно кричит Джек. Он взмывает в воздух и неловким взмахом крыльев сбивает один из черепов с забора.
Сердце подпрыгивает до самого горла, и я оборачиваюсь, чтобы проверить, не разбудили ли мы избушку. Но она крепко спит, аккуратно сложив ноги под крыльцом. Я соскальзываю с камня – хочу поднять череп, выпрямляюсь и вижу его – Бенджамина. Широкая улыбка согревает мои щёки, я взволнованно машу ему рукой.
– Привет! – Он улыбается в ответ. – Всё играешь со своими костями?
Я заливаюсь краской, понимая, что по-прежнему сжимаю череп в руке.
– Да, извини, он упал с забора, и я…
– Можно подержать? – спрашивает Бенджамин.
Я передаю ему череп, он поднимает его повыше и смотрит в пустые глазницы.
– Странно, правда?
– Что странно?
– Ну, знаешь, когда-то это был живой человек, ходил себе по улице… Интересно, каким он был, какой жизнью жил?
– Что ж, кто бы это ни был, его больше нет.
Я забираю у Бенджамина череп и возвращаю его на место. Я и так каждую ночь слушаю болтовню мертвецов об их жизни. Прямо сейчас меня куда больше интересует собственная.
– Как ягнёнок? – спрашивает Бенджамин.
– Отлично. Спит у меня в комнате. Я могу принести его, если хочешь, но я подумала, что мы могли бы…
Слова застревают у меня на языке. Прошлой ночью казалось, так просто позвать Бенджамина погулять, но сейчас меня одолевают сомнения. Я никогда не отходила от забора дальше, чем на несколько шагов. Что, если Ба права? Что, если там и вправду опасно?
– Прогуляться? – Бенджамин заканчивает фразу за меня. – Как раз собирался предложить. Мне кое-что надо отнести в хибару, пополнить запасы. – Он указывает куда-то на гору. – Сходишь со мной?
Всё ещё неспособная произнести ни слова, я киваю и сжимаю кулаки, чтобы унять дрожь в руках. Понятия не имею, что такое хибара и что нужно для пополнения запасов, но впервые в жизни я собираюсь уйти далеко от избушки. Это будет первое в моей жизни приключение! От волнения кружится голова. Я делаю глубокий вдох, представляю свою маму на украденной гондоле и говорю себе: «Всё будет хорошо».
За забором
Как только избушка скрывается из виду, мне становится гораздо легче. Конечно, страх попасть в переделку никуда не делся, но я решила, что это только лишний повод наслаждаться каждым мгновением, пока есть такая возможность.
– А что такое хибара?
– Что-то вроде пристанища для путников. Обычно это просто маленькие хижины, в которых может остановиться кто угодно. Но та, в которую мы идём, – это целая пещера на склоне горы.
– И почему ты пополняешь в ней запасы?
– Мой отец учитель. Завтра он ведёт туда детей в поход, вот и попросил меня заранее занести кое-какие вещи. – Бенджамин поворачивается ко мне с улыбкой. – Но я-то понимаю, что это всего лишь повод чем-то меня занять.
– Он работает в твоей школе?
– Да. И это ещё одна причина, по которой я чувствую себя там лишним.
– Правда? Почему же?
Бенджамин пожимает плечами:
– Мало кто хочет дружить с учительским сынком.
Я хмурюсь. Всё-таки слишком многого я пока не понимаю о живых. Из тумана появляется Джек, и мне вдруг становится радостно оттого, что он рядом.
– И это единственная причина?
– Почти все мальчишки постоянно играют в футбол, ну и разговоры у них только о нём.
– Тебе не нравится футбол?
Я смотрю вперёд, и от зрелища захватывает дух. Валуны, по которым мы идём, так глубоко сидят в тумане, что кажется, будто они парят над облаками.
– Нет. Не особо. Я люблю рисовать. – Бенджамин перепрыгивает с камня на камень, и его шаги отдаются странным звонким эхо. – Это место называют Пустыми камнями. Из-за звука, который создают эти валуны, когда по ним ходишь.
Я прыгаю на шаткий валун и балансирую на нём, наклоняясь вперёд и назад. Поверить не могу: это место находится так близко от избушки, а я могла никогда сюда не попасть. Что же ещё в жизни я пропустила из-за того, что мне запрещено выходить за забор? От этой мысли я чувствую себя такой же опустошённой, как эти полые камни.