— Дело не совсем в звуке. А в колебаниях, — я для демонстрации легонько стучу по столу ладонью, — вот.
В глазах гнома проскочило понимание.
— Ты хочешь сказать….
Однако короля нагло перебили: прямо на стол бухнулся облитый пивом гном. Он сразу же соскользнул со стола и с диким рёвом кинулся на того, кто его так удачно толкнул. Король со вздохом поднялся и, перекрывая общий шумовой гвалт, крикнул:
— Немедленно прекратить!!
Его тяжёлый бас гулко отразился от стен и расколол одно стекло в окне. В трактире мгновенно наступила тишина. Гномы, как будто только окрика и ждали, сразу же успокоились и расселись.
— По эффективности очень похоже. — Я киваю на лопнувшее оконное стекло.
— Но ведь никто ничего не слышал. — Возразил Балгран, усаживаясь на своё место.
— Конечно. Низкочастотный звук и колебания воспринимаются как часть общего фона.
— Погоди, а разве тихий звук может быть опасен? — Спросил Дерик, сразу же разобравшись в теме разговора.
— Не тихий, а низкий. Это голоса, есть высокие или низкие.
— Ага, понятно. Но такие звуки и колебания у нас постоянно;
работа станков, машин.
— Да, но если они будут достаточно мощные, то вполне могут устроить разрушения. Это как если толпа будет идти в ногу по длинному мосту. — Пытаюсь объяснить я.
— Так, значит, эти низкие звуки и колебания могут складываться и, соответственно, усилиться? — Уточнил Дерик.
Теперь он вёл разговор, а король внимательно следил. Впрочем, остальные гномы тоже слушали, сколько из них понимали — это отдельный вопрос.
— Резонировать. Резонанс. Так называют этот процесс у меня на родине.
— Резонировать… Резонанс. — Повторил Дерик. — А как же это влияет….. хотя да, влияет. — Он задумчиво уставился в одну точку на столе.
— Именно. Разные органы имеют свои резонансные частоты. Если, например, гном окажется в области низкочастотного волнового пакета, то какой — нибудь орган может попасть в резонанс и, при достаточной продолжительности, разрушиться. Обычно происходит расслоение, кости трескаются или лопаются.
Я говорю легко, так, будто для меня это знакомо с самого рождения. Хорошо иногда читать различные научные журналы. Но ещё лучше понимать то, что там печатают.
— Частота, волновой пакет…. — Почти зачарованно проговорил Дерик.
— Частота, от слова часто. В смысле, как часто происходит событие. — Дерик понимающе кивнул. — Волновой пакет — это две или больше волн разной частоты иили фазы, находящихся в одном пространстве. Можно рассматривать как некое волновое поле, которое занимает ограниченный объем и перемещающееся в пространстве. — Это я по памяти, а что это значит, только догадываюсь.
Дерик и Торин откровенно открыли рты. Похоже, они ничего подобного даже не слышали.
— Если волны совпадают в противофазе, то они поглощают друг друга. Если совпадают по фазе, то складываются. — Добиваю их этой умной фразой.
Всё — таки они быстро соображают. Что такое фаза не спрашивают, сами догадались.
— Погоди… — Слегка потеряно проговорил Торин. — А откуда в нижних этажах эти самые низкочастотные колебания?
— Как уже сказал Дерик — работа станков, машин и прочего промышленного оборудования. Все эти звуки и колебания хорошо передаются сквозь камень. А нижние этажи могут выполнять роль усилителей. Наверняка там имеются и узкие продольные проходы, и есть от чего отразиться волне.
— Так просто? — Не поверил Дерик. — Множество веков лучшие умы пытались понять, что такое этот Древний Ужас, а это просто колебания?
— Которые мы же сами и создаём. — Закончил мысль Торин.
— Точно. — Соглашаюсь я с самым беззаботным видом и добавляю информацию к размышлению. — К тому же такие инфразвуковые колебания могут вызывать необъяснимый страх и ужас. И, кстати, молока никто не хочет? Нет? Тогда я всё выпью.
Торин и Дерик несколько минут сидели и молча переваривали услышанное. Остальные им не мешали. Первым отреагировал Дерик, он вскинулся и с силой грохнул кулаком о стол.
— Ваше Величество! Теперь мы навсегда избавимся от древнего ужаса! — Заявил он, произнеся последние два слова совершенно без прежнего почтения.
— Несомненно! — Поддержал брата Торин. — Теперь всё понятно и просто!
— Вы что, хотите сказать, что нет никакого ужасного чудовища?
— Недоверчиво проговорил какой — то гном.
— А вам, значит, хочется, чтобы такое ужасающее, неуловимое и непобедимое чудовище обязательно существовало? — Не сдержав усмешку, спрашиваю я.