Пробую снова скопировать книгу и, на этот раз, прошло без осложнений. Вот, учитесь! Хакеры были, есть и будут, есть поедом!!
Круто! Беру книгу с собой и иду дальше в глубь. Через четыре шага останавливаюсь, на полке слева лежат ровные ряды, свёрнутых в трубочку листов бумаги. Целая полка, метра в полтора длинной и высотой около полуметра, полностью забита этой бумагой. А что меня в ней привлекло? Ага, вот эта и вон та….. блин, как же это назвать — то? Неважно. Важно — неважно, неважно — важно…. О чём это я?
Об этой писанине. Понятно, это устав монастыря. А в остальных что?
Угу. Тоже самое…. Опа! Не то! Так, в качестве образца возьму первые два листа. Очень интересно. Быстро перебираю ещё с десяток листов с записанными разными почерками уставом монастыря. Картина получилась забавной, но для большей уверенности надо взять несколько более ранних версий. Значит нужно идти дальше. Как выяснилось, такие записи не редкость. Вероятно, молодых послушниц таким образом заставляют запоминать этот самый устав. Беру по несколько штук записей из каждого набора. Когда количество собранного библиотечного материала перестало вмещаться за пазухой, начинаю запихивать новые в свою сумку. Дважды встречаю старые и сильно потрёпанные книги, которые привлекают моё внимание. Обе книги оказались сборниками защитных и атакующих молитв и коротких заклятий. Но, кто или что привело их в, почти полную, негодность? И почему их до сих не привели в порядок? Стеллажи с книгами заканчиваются как — то внезапно, раз и стена. От неожиданности я чуть приседаю, мгновенно ставлю защиту и отправляю сканирующий импульс вперёд. Стена, просто стена.
Толстая, без полостей. Тогда, что же меня так насторожило? Я почему — то непрерывно ожидаю нападения. Оглядываюсь, не снимая защиты. Никого и ничего подозрительного. Но, что — то всё — таки имеется, неуловимое, но ощутимое. Ну — ну, посмотрим кто из нас хитрее. Достаю из сумки Белую Свечу и зажигаю её. Свеча загорается охотно и не менее охотно начинает истаивать. Не так быстро, как было зимой после заговора испуга, тем не менее, заметно. Ага, и что это там мелькнуло? Мой парализующий импульс настигает тень мгновением раньше, чем Свет разрушает её. А это что ещё за на фиг? Две книги прямо на глазах обуглились, с десяток различных свёрнутых в трубочку листов вообще рассыпались в прах. Очень — очень — очень — очень интересно!
Рывком перехожу на глубокий уровень магического взгляда. В голове возникает тупая боль, глаза защипало, но в результате стала видна совершенно другая картина помещения. Шары света на самом деле едва светят жёлтым светом, кругом висит паутина страха, на всех полках с книгами видны тёмные, разлапистые жирные пятна. Но, кое — где заметен Свет. Чистый, но почти скрытый наслоениями страха и тени.
Угу. Понятно. А что там в самом начале? Вот там как раз почти нет нечисти. Монахиня, следящая за библиотекой, выглядит ярким пятном.
Видна её ещё устойчивая вера, уверенность в свои силы и яростная, отчаянная надежда. И чего это она на меня надеется? Тяжёлый вздох.
Ладно, ладно. Сделаю. Жалко, что ли? Формула очистки от нечисти и от всего, что с ней было связанно, имеет много последствий, одно из которых разрушение заражённого предмета. Значит нужно подправить. А ещё добавить заклятие восстановления страниц и строку защитного благословения, взятую из первой книги. Обновлённое заклятие сорвалось с левой руки широким радужным вихрем. Он быстро двинулся вперёд, развеивая на своём пути всю нечисть и всё, что с ней было связно. После него оставались чистые стены, пол, потолок. Книжные шкафы и вся литература на них стали целыми и неповреждёнными. Эффект получился потрясающий, однако это заклятие отняло много моих сил.
Даже на ногах стоять тяжело. Кстати, шары света теперь засветились так, как им и положено — ярким, чистым светом. Теперь можно возвращаться, ничего интересного здесь больше нет.
Смотрительница библиотеки, конечно, же, видела мои действия, думаю, что радужный вихрь её очень впечатлил, особенно последствия.
— У вас там были какие — то непонятные непонятности и много испорченных книг; я это всё подчистила. — Говорю обыденным тоном, будто занимаюсь подобными действиями через день. — Вы не против такого моего самовольства? — вслед за своим вопросом начинаю выкладывать заинтересовавшие меня записи и книги.