Не сразу Борис Дмитриевич понял в чем подвох и почему песня так режет ухо — слова у композиции отличались от оригинала.
«Интересно получается», — подметил он.
— Все таки не пойму, Борь, зачем тратить время на эти дурацкие шпаргалки, если ты одной ногой в Москве? — спросила она.
Девчонка подняла тему, о которой Сивый хотел поговорить сам и ожидал удобный момент. Ну а потом Ленка рассказала много всего любопытного, что Борис Дмитриевич слушал, развесив уши и по тихонько понимал откуда растут ноги у его популярности, обрушившейся, как снег на голову.
Выяснилось, что сынок товарища первого секретаря Горкома Невминько, давно пишет стихи и выпускался в прежних сборниках Жабы. В последний сборник он тоже отобрался — «автоматически». Как выяснялось, лучший стих отправляли в «юбилейный» сборник в честь создания союза писателей РСФСР. Дальше судьбой стишков было лечь на стол генеральному секретарь ЦК, отмечавшему очередную годовщину прихода к власти. Ну а стих победителя обязался записать тот самый Белявский и сделать это не просто так, а с самой популярной группой — Нежный июль.
— Нежный июль? — Сивый аж чаем поперхнулся.
— Ну да, красный шиповник, красный шиповник, свет витрин дорогих, — напела Ленка.
— Ясно… а кто поёт напомни.
— Витя Болтунов. Такая милашка!
Выводы по ситуации Боря сделал верные. Товарищ Невминько и Жаба Вениамин почуяли, что стих Сивого пойдёт вверх и решили строки отжать (ну а для подстраховки имя поэта присвоить).
«Для чего — понятно», — раскладывал Сивый в голове. — «Зайти через стих к „племяннику“ генсека, продюсеру Тёплого Июля, чтобы за „изгнанника“ Невминько-отца в Москве напомнить».
— Сергей Назин сейчас ищет поэта взамен ушедшего автора песен «Красный шиповник» и «Юность, юность», — заявила Ленка, мечтательно задумывая на груди руки.
В общем у каждого в схематозе имелся шкурный интерес. И крутился он вокруг стиха Бори Сивого, произведшего фурор. Заминочка правда вышла — никто не предполагал, что пацан первокурсник из Мухосранска испортит малину и не согласится отдать авторские права за зачёт на летней сессии.
Единственный вопрос, который задал Саня, когда Ленка закончила, звучал так.
— Лен, а кто у нас генеральный секретарь ЦК?
Глава 11
«Если женщина с такими внешними данными борется за правду, она наверняка не замужем»
Ответ Ленки Бориса Дмитриевича изрядно смутил. Оказалось, что нынешним генсеком в союзе был некто Василий Михайлович Горлачев.
— Горлачев? — переспросил Сивый.
— Василий Михалыч! — подтвердила Семейка.
Стало понятно почему в песне популярной советской группы пели про «Дядю Васю». Другого дяди генерального секретаря в нынешнем 1991 году попросту не существовало.
«То есть этот мир не ограничился странностью моего попадания в другое тело», — понял Сивый.
— А как он выглядит… напомни?
— Кто? Василий Михалыч?
— Ну Горлачев. С залысиной, родимое пятно на лбу?
— Борь, ты прикалываешься? — она глаза закатила.
«Прикалываюсь, Ленка», — Сивый растер лоб, припоминая, что именно портрет Михаила Сергеевича Горбачёва видел в «аллее славы» в коридоре у Жабы дома. — «Во дела».
Вывод напрашивался простой — в этом мире существовали иные «странности», помимо обмена телами Сивым и Зябликом. Что делать с ними Борис Дмитриевич не до конца понимал. Но выводы по ситуации сделал определённые.
«Реальность может вывернуть в разных ключах, подчас совершенно неожиданных», — думал Сивый. — «Вроде все вокруг узнаваемо, а с другой стороны любопытные нюансики возникают то и дело».
В половину одиннадцатого позвонила тетя Лара, матушка Ленки и велела дочери возвращаться домой. Девка сгребла в охапку недописанные листки.
— Так, не переживай, Боря, у меня дома есть настольная лампа. Обещаю всю ночь писать эти твои шпаргалки. Ты можешь на меня положиться, я не подведу.
Сивый, как истинный джентельмен девчонку проводил до подъезда ее дома и зевая в полный рот вернулся к заждавшейся его Тамаре Семёновна, одолеваемый разными думами. Отправив бабулю спать, прилёг сам, но битый час ворочался на кровати, не смыкая глаз. Потом ещё долго сидел на кухне — пил чай, думал. Как-то не спалось. Мысли одолевали разные. Это в том «настоящем» Сивый ход событий знал очень хорошо, а здесь выходит все шиворот навыворот обустроилось.
«Не мудрено, давно поступают звоночки», — заключил Борис Дмитриевич. — «Но имеем, что имеем. Как говорится, делай, что можешь, с тем, что имеешь, там, где ты есть».