На данный момент старик имел две проблемы в своей голове: первую – он старел, медленно, но старел, а так как никто не мог предсказать, как старость будет проходить у отдельно взятого мертвяка, его пугала неизвестность. Порой ему казались голоса, а значит, возможно, гниение добралось до мозга. Иногда он ощущал слабость в мышцах, может это разлагается плоть? Или плохая усваеваемость пищи - к поражению внутренних органов. Хан не мог отличить, что из этого является признаком естественного старения, а что порождением лучевой болезни, только подобное могло напугать бесстрашного воина. Бессилие перед будущим. Своим будущим.
Второй проблемой был Артём и всё связанное с ним. Зачем Дилер отправил его за чистым человеком, теперь стало понятно (Хан не мог не взяться за дело, слишком долго он просидел дома, а путь мог позволить скинуть весь груз старости). Но зачем посылать мальчика туда? Ответ правителя казался убедительным, на первый взгляд. Возможно, аристократ играл в свою игру, например, найти компромат на Гильдию и рассорить её с Армией РФ, чем не вариант? Однако, от этих действий пахло опасностью для всего города и они не были похожи на прежние, аккуратные решения Дилера. Скорее всего, эти двое подговорили правителя на это. Но зачем? А ещё Хана грызла совесть, что из-за него, наивного парнишку отправили на верную смерть в этот демократический ад, и смерть скорее всего его уже настигла, это если Артёму повезло…
Глава 8
Хан шел по пустыне в сторону Кладбища, ему нужно было узнать одну маленькую, но важную вещь. В руках он теребил записку. В ней была угроза. Угроза ему! Самому влиятельному наемнику, а главное старик ничего не мог уже с этим поделать. Хотелось заорать да так, чтобы горы, виднеющиеся вдали, обрушились к варнам. Только вот легкие были сожжены десятки лет назад, и оставалось только хрипеть себе под нос. Как же ему всё это надоело, может уже пришло время уйти? Остаться в Кладбище и тихо умереть. Хотя, осталась ещё сила, держащая мертвяка в Кордоне, это Артём. Раз Хан его втянул в это, кажется, Хану придётся и вытаскивать. Мертвяк прокашлялся и начал сипеть себе под нос песню.
Через некоторое время ему показалось, что он слышит шаги. Неужели эти двое сразу после угрозы решили его заказать? Как-то быстро даже для них. Или галлюцинации? Второе пугало больше. Рука привычным движением легла на дробовик. Чтобы оппонент не заподозрил что к чему, старик продолжал нашептывать песню, прислушиваясь в перерывах между словами. Через несколько минут опасения развеялись, шаги явно приближались, а значит это не галлюцинации. Ещё через пару минут шаги стали учащаться. Преследователь заметил Хана. Разворот и полы плаща летят назад, сбивая с толку атакующего, когда плащ опускается, ко лбу врага приставлен дробовик. Через мгновение по Черте разнесся дикий хохот мертвяка, ему казалось, что он так не смеялся никогда.
- Нет, ну вы издеваетесь? У Марса с Астаном наемники закончились? Детский сад какой-то. Тебе чего надо?
- Еды. Я три дня не ел.
- У меня дежавю? Эффект бабочки? Солнце голову напекло? Иди отсюда и будь рад целой голове.
- Пошёл ты…труп ходячий, – мальчик развернулся было уйти, но свалился прямо под ноги Хану.
- Однако, кажется я чем-то нравлюсь молодняку, – пробормотал наемник. – Ну что мне с ним делать? Не в Кладбище же тащить, он там от радиации копыта отбросит. Эээх, надо его накормить.
Юный путешественник пришёл в сознание только к вечеру. Он лежал рядом с камнем, на котором прыгали озорные отблески костра. Вкусно пахло незнакомой едой.
- Ну? Трупы оказываются умеют готовить? – Хан ухмыльнулся
- Козёл! – Мальчик негодовал
- Вот она, благодарность. Я ему еды, а он мне: «козёл». Может, ты меня ограбить хотел? Не просто попросить? – с иронией произнес мертвяк
- Дай еды.
- Эх, где же твои манеры, то? Хотя смотрю ты из местных. Надоели родители? Как звать? – старик протянул тарелку с мутной жидкостью и кусок жесткого хлеба. - На, ешь. Синтетический бульон, ещё довоенные запасы, от сердца отрываю.
- Мельхиот я. Из деревни Барро, на юге отсюда. На нас кочевники напали, я один смог сбежать. – Мельхиот жадно накинулся на еду, возможно, так сытно он ещё никогда не ел.
- Барро говоришь, не слышал. Мир меняется…раньше я тут каждый закуток знал. Как же ты узнал, что я мертвяк?
- По голосу. Вы все так, с трудом говорите. Ты, прости, что я тебя трупом обозвал, – выдавил из себя мальчик, создавалось ощущение, что слово «прости» он говорил впервые в жизни