Она покраснела. Она бросала испуганные взгляды то на Женю, то на Максима, и не знала – что сейчас будет, как они поведут себя? Хорошо бы, промелькнуло в ее голове, чтобы Женя ушел.
– Что теперь будет? – Бутурлин произнес слова, готовые сорваться с ее языка. – Вдруг ее вычислят?
– Скажу, что это я его убил, – спокойно ответил Юдин. – Неужели ты думаешь, что только ты один способен на поступок?
Олины глаза округлились.
– Максим, что ты говоришь?! Ничего такого не будет! И, в отличие от Юракова, я не стану инструктировать тебя, рассказывать детали. Все это глупо! Пусть будет суд, и я объясню, за что я его убила.
– Никакой суд тебя не спасет, потому что ты убила человека, – устало выговорил Юдин. – У тебя нет доказательств, что тебе что-то угрожало.
– Но у меня есть свидетель – Женька!
– Свидетель – это не главное.
– А что главное?
– Пистолет. И он сейчас находится у меня. Оставить там отпечатки своих пальцев мне ничего не стоит. Я готов сделать это хоть сейчас. Потом прийти с повинной и все рассказать.
– Максим, пожалуйста, не надо, – заплакала она. – Ну зачем? Зачем, когда нас могут никогда не найти?! Давай лучше уедем! Куда-нибудь далеко-далеко.
Они еще долго говорили, спорили, потом Бутурлин ушел, где-то через час отправился по своим делам и Максим. Перед самым уходом он обнял Олю и сказал, что они могли бы отправиться в Ригу, погостить у его брата, а там видно будет.
Оставшись одна, она достала визитку, данную ей Маргаритой, и позвонила адвокату Павлу Валентиновичу Смирнову.
– Моя фамилия Барсова. Я – Ольга Барсова, – она так нервничала, что начала заикаться. – Мне надо срочно с вами встретиться. Это крайне важно! Прошу вас, не отказывайте мне.
– Хорошо. Записывайте адрес, – ответил ей приятный мужской голос.
32
Оставался всего один вопрос, который не давал ей покоя и не позволял вернуться домой, в Саратов: кто убил Юракова?
Но бессонница была вызвана другим поводом, хотя мыслей – и тревожных, и горьких, и тяжелых – было множество. Ее беспокоили их отношения с Марком. И только сейчас, когда она была в кровати одна, а ее тело еще не успело привыкнуть к этому одиночеству, к тому, что ее не обнимают, не целуют даже во сне в затылок, не держат в тепле ласковых рук (в то время, как за стеной спит чужой, по сути, человек – Павел), она понимала, что затеяла все это расследование только для него. Чтобы он понял: и она что-то умеет, к ее мнению прислушиваются, она здесь, в Москве, не просто развлекалась и пекла пироги для его друга, но и делала полезную работу. Но Марка не было. Он уехал. Вместе с Белозеровым – показывать ему ее работы. Хотя на самом деле все обстояло иначе. Марк уехал от нее, бросил ее, разозлился на нее, приревновал, он решил, что пора уже учиться жить без нее.
Загадка была решена к утру. И мотивом к разрешению этого вопроса – кто убил Юракова? – было ее собственное поведение, ее мысли и чувства, направленные на Марка. Она что-то доказывала мужчине, которого любила. Хотела привлечь его внимание к себе. Это была глупость от начала и до конца, но и бросать она ничего не собиралась (и это при том, что в Саратове ее ждала маленькая дочь!). И все это для Марка, для него. Это ли не сумасшествие?
Вот и Оля, влюбленная в своего крестного, избавилась от человека, которого боялась. То, что она действовала подобным образом не ради Бутурлина – было очевидно. Если бы она хотела, чтобы Бутурлин не давал показаний против себя, не выставлял бы себя посмешищем в этом, в общем-то, довольно простом деле, то Ольга, убив Юракова, непременно сообщила бы об этом своему возлюбленному и предупредила его, чтобы он не натворил глупостей, не пошел в прокуратуру. Значит, она действовала так ради себя. Можно было, конечно, предположить, что ради Юдина, но Юдин был ни при чем. Он вообще не фигурировал в этом деле. Значит, Ольгой двигал страх. А если заглянуть в грязненькое прошлое Юракова, в его криминальные темные дела, то вполне можно предположить, что Ольгу собирались изнасиловать. Ну не смертью же ее запугали, в самом деле, да и какой прок, предположим, Юракову был бы от ее смерти? Тут все дело заключалось в Бутурлине и в игре на его чувствах к Оле.
Конечно, Оля могла рассказать об этом своему крестному. Поделиться. Разрыдаться у него на груди, спросить – что ей делать? Возможно, это было просто угрозой или платой за что-то такое, что натворил Бутурлин.
Юдин. Может, это он убил Юракова? Но человек его возраста и социального положения, то есть вполне нормальный (такой вывод о нем Рита сделала из беседы со словоохотливой Олей), положительный человек мог бы просто обратиться в милицию.