Дед Семён поскрёб бороду и сказал:
– Привыкай к новому обмену веществ, к новой энергетике и новой мощности организма. Теперь ты стал намного сильнее.
– Лишь бы стал умнее, – тихо проворчал в усы дед Пахом.
– Ладно, разберёмся, – я пошевелил плечами и туда-сюда покрутил корпусом. Непривычно мощное тело слушалось меня словно боевая машина. Я пригладил пятернёй копну перепутавшихся волос, обулся, отряхнулся и натянул лежащую рядом смятую рубашку.
Приводя себя в порядок, я поглядывал на девушку и на дедов. В голове попеременно крутились два вопроса: кто она такая и, как деды смогли вытащить меня из-под земли. Я спросил о втором, но дед Пахом замахал руками, а дед Семён буркнул: «Потом». Тогда, взяв под локотки, я развернул их к девушке, и, широко раскрыв глаза и дурашливо растягивая слова, проговорил:
– Ой, деды, спасайте снова! Скажите кто эта красавица? Умоляю, поспешите, а то помру от любопытства. А вы виноваты будете.
Дед Семён улыбнулся, а дед Пахом аккуратно освободился, подошёл к смущённой девушке, взял её за руку и подвёл ко мне.
– Вот, дорогой Антон свет Владимирович, жалуй внучку нашу любимую Лену-Елену. Родители евойные в Москве проживають, где и ена науки постигаеть в каком-то юнивере. Короче – студиозус. У нас гостеваеть почесть десять дён. Ономнясь ещё до тебя припорхнула, стрекоза.
Я обалдел. Оказывается, всё время, пока я жил у дедов, рядом находилась молодая и поразительно красивая девушка, а я, ни ухом, ни рылом. Да, ещё и голяком тут ходил. Стыд и позор тебе, Антон, совсем ты нюх потерял!
Дед Пахом продолжал:
– Не ломай головушку. Ленка живёть в соседнем доме, ён тоже наш родовой.
Ага. Так вот, оказывается, откуда чистота и порядок в горнице, ягодный морс и румяные пирожки.
– Здравствуйте, Антон Владимирович. Я не виновата, что не представилась раньше. Деды не велели. Сказали, так надо, поскольку могу помешать, – она протянула руку и доверчиво посмотрела мне в глаза, – отдыхаю на родине предков. Я будущий историк. В университете каникулы, и я решила отправиться сюда. Места здешние мне по душе, и я обычно у дедов отдыхаю от городского хаоса.
– Здравствуйте. Но для начала, просто, Антон. Владимирович отменяется. И обязательно, на «ты». Не такой уж я и старый. А мы здесь с дедами…
– Я в курсе, – сказала она с лёгкой улыбкой, – Всю неделю я потихоньку наблюдала за вами… за тобой. (Представляю, чего она насмотрелась). И поразилась вашей… твоей силе и воле. А сегодня, когда деды вас… тебя вытащили из подземелья, я страшно испугалась, увидев безжизненное тело. Но они всё объяснили. Вы… ты молодец. Поздравляю.
Я откровенно любовался красотой этой умной и стройной девушки, с мечтательным выражением лица и потихоньку глупел. Но, кажется, надо что-то ответить:
– Честно говоря, я не очень представляю, с чем меня все поздравляют. Я абсолютный профан в делах, которыми занимаются старики, и, скажу честно, до сих пор меня не покидает чувство, что всё происходящее со мной сон или бред. Будто какой-то фильм смотрю. Вот сейчас выключат проектор, и останется только пустой белый экран.
Елена улыбнулась, привычным движением руки поправила растрёпанные ветром волосы, вздохнула и просто сказала:
– Пойдёмте домой. Я вас покормлю. И потом надо обязательно отдохнуть, а то деды совсем… тебя замучили. – Она оглянулась на стоящих поодаль и о чём-то спорящих дедов и позвала: – Дедушка Семё-ён, дедушка Пахо-ом. Обедать. Другой раз звать не буду.
Она быстро пошла вперёд, а я, глядя ей вслед, дождался дедов и под их конвоем направился к дому. Возле колодца деды помогли мне смыть следы подземного приключения. Я переоделся в чистое и шагнул на крыльцо. Но, войдя в горницу, я опять попал впросак. Как обычно, я толкнул плечом дверь, и… она сорвалась с петель, с грохотом отлетев внутрь.
– Тихо, ты, бугай. Ну, прям, волот какой-то. Напрочь дом разнесёшь, – проворчал дед Пахом, протолкнул меня внутрь горницы, а сам вместе с дедом Семёном вернул дверь на место. Я замер посреди комнаты, боясь пошевелиться, как бы ещё чего не сломать. Дед Пахом продолжил возиться с дверью, а дед Семён подошёл ко мне и сказал.
– Антон, ты не смущайся, привыкнешь и научишься владеть собой. Давай прямо сейчас кое-что подправим. Слушай внимательно. Мысленно сосредоточься, огляди себя изнутри, найди изменения, соразмерь свои новые возможности и усилием воли сделай поправки. – Он поставил табурет посреди горницы и продолжил: – Присядь, закрой глаза, открой внутренний взор и действуй.
Я сосредоточился на внутреннем пространстве и сразу «увидел», что три нижних энергетических центра увеличились стократно. Между ними пульсировали мощные потоки энергии, а вверх и на периферию веером уходили лишь тоненькие коллатерали. Вот оно что! Ага, понятно. Так, распределим нагрузку по вертикали, сбалансируем центральный контур и перенаправим энергию к органам. Теперь хорошо. Я открыл глаза и увидел довольную физиономию деда Семёна.