– Похоже на эпилептический припадок, – сказал Штефан. – Нельзя допустить, чтобы он подавился собственным языком.
Без лишних колебаний молодой человек засунул два пальца в рот приятелю. Когда тот попытался сжать челюсти, Штефан выругался, но руку не убрал. Валерия попыталась ему помочь, попытавшись разжать челюсти Петера, но безуспешно – его тело продолжало содрогаться. Создавалось впечатление, что интенсивность припадка нарастает.
Внезапно тело молодого голландца одеревенело, в последний раз выгнулось дугой и упало на пол. Штефан поспешно приложил руку к его груди, чтобы удостовериться в том, что сердце не перестало биться. Он уже открыл было рот, чтобы успокоить Валерию, как вдруг Петер схватился руками за горло и с силой втянул в грудь воздух – так, словно вынырнул из-под воды.
Штефан подставил ладонь под его затылок, чтобы помочь восстановить дыхание:
– Спокойно, старик, мы с тобой.
Петер продолжал жадно хватать ртом воздух, словно пережил приступ удушья. Он никак не мог надышаться, взгляд его расширенных глаз был устремлен в пустоту. Внезапно он поднес правую руку к сердцу, и на лице его появилась гримаса боли. Потом, словно ища что-то, он стал ощупывать свою грудь. Затем успокоился, ничего не обнаружив, и рука его снова бессильно упала.
– Петер, скажи что-нибудь! Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила Валерия.
Петер еще какое-то время лежал, не двигаясь и с трудом переводя дух, потом сделал знак пододвинуться поближе. Она наклонилась. Заикаясь, он сказал слабым голосом:
– Чур, в следующий раз начинаем не с меня… Будем бросать жребий…
Штефан с испуганным видом взглянул на часы. Половина седьмого. Меньше чем через час откроется университет. Голый по пояс, он мерил шагами аудиторию. Свою одежду он отдал Петеру, который дрожал, лежа на полу. Валерия сидела рядом с ним.
Молодой немец осторожно приподнял оконную занавеску. На улице было светло, появились первые прохожие.
– Нам пора уходить, – сказал он.
– Петер еще очень слаб.
– Ничего страшного, – заявил тот. – Штефан прав, надо идти.
Он с трудом поднялся.
– Такое впечатление, что еще немного – и голова лопнет. Мои мозги горят, – сказал он, бледнея.
– Что ты чувствуешь? – спросила Валерия.
– Не могу описать точно. Пока у меня впечатление, что вчера я напился так, как в жизни не напивался, и теперь у меня похмелье.
– А твои детские воспоминания? Ты помнишь родителей, друзей, учебу? – спросил Штефан.
– Вроде бы да. Но с такой головной болью забудешь, как тебя зовут…
– Если так, выходит, эксперимент прошел впустую, – резонно заметила Валерия. – Может, что-то не сработало, пошло не так…
– И я вытерпел все это, чтобы в награду заполучить мега-мигрень?
– Ну, этого никто не знает, – ответил Штефан. – По крайней мере, если объем твоей памяти все-таки увеличился, ты предупрежден. А кто предупрежден, тот вооружен!
– Что правда, то правда.
– Ты можешь идти? – обеспокоенно спросила девушка.
– Мне нужно идти!
Чтобы не терять время напрасно, Штефан занялся отключением аппаратуры, потом разнес ее по соседним аудиториям. Он позаботился о том, чтобы стереть программу с головного компьютера до того, как трое друзей покинут лабораторию. Штефан в последний раз прошелся по комнате, проверяя, не осталось ли следов их присутствия.
Выйти оказалось не намного труднее, чем войти, но Валерии и Штефану пришлось поддерживать Петера, который все еще был очень слаб.
На обратном пути в кемпинг под Стирлингом Петер заснул. Сидя рядом с ним на заднем сиденье, Валерия то и дело вытирала пот с его лба и следила, чтобы он лежал в удобной позе. Двигать его было очень трудно, и ей приходилось напрягать все свои силы, чтобы заставить его выпрямиться. Штефан молча вел машину, выбирая узкие проселочные дороги.
Незадолго до приезда на место Петер пришел в себя. Он едва шевелил языком, но головная боль поутихла. Валерия повернулась к нему:
– Ты помнишь, как тебя зовут?
– Конечно!
Штефан посмотрел на приятеля в зеркало заднего вида.
– Ну и как же?
– Петер Апледорн.
– Где мы находимся?
– В Шотландии.
– А точнее?
– По уши в дерьме.
Валерия и Штефан засыпали Петера самыми разными вопросами, пытаясь выявить изменения в его сознании. Петер чувствовал себя как обычно и вел себя вполне адекватно.
Молодые люди с облегчением вздохнули, когда показался въезд в кемпинг. Все они отчаянно нуждались в хорошем душе и полноценном сне. Штефан въехал на посыпанную гравием дорожку, объехал окруженное цветами административное здание и направился к зоне автофургонов.