– Я вижу, вы подумали, Глюк,- сухо сказал директор.
Человек помялся, опустив коротко стриженную голову.
– Я вас не держу, Глюк. Вы можете покинуть санаторий когда угодно. Ведь вы уходите? Зайдите к казначею и получите – сколько вам причитается .. .
– Конечно, спасибо вам, господин директор,- грубым голосом сказал Глюк.- И вам тоже, господин Альцов, убили бы меня тогда, если бы не вы . ..- Он большими руками перекрутил кепку, словно хотел порвать ее.- Да только сдается, что лучше бы мне не брать этих денег . .. Вы уж простите, но только говорят, что нечистые эти деньги …
Директор отвернулся.
– Жарко,- сказал, обмахиваясь ладонью.
– А вы знаете, Глюк, что вас ждет дома?- очень тихо спросил Карл.
Глюк медленно моргнул голубыми глазами – странными на обветренном лице.
– Три года прошло, господин Альцов … У меня там жена и ребятишки. Что же врозь. .. Пойду прямо в церковь, патер Иаков меня знает, я ему яблони подстригаю каждое лето . .. Отмолю как-нибудь . . .
Они молча смотрели, как Глюк вышел из дома, постоял на солнце, вздохнул, надел кепку, пересек пыльную площадку, обсаженную чахлыми деревьями, и открыл чугунную калитку в кирпичной стене.
– А ты почему не играешь вместе со всеми, звереныш?- спросил Карл.
Фома Аквинский писал: «Демоны существуют, они
могут вредить своими кознями и препятствовать плодовитости брака. .. По попущению божию они могут вызывать вихри в воздухе, подымать ветры и заставлять огонь падать с неба». В Ольмютце было умерщвлено несколько сот ведьм. В Нейссе за одиннадцать лет – около тысячи. Есть описание двухсот сорока двух казней. При Вюрцбургском епископе Филиппе-Адольфе Эренберге были организованы массовые сожжения: насчитывают сорок два костра и двести девять жертв. Среди них – двадцать пять детей, рожденных от связей ведьм с чертом. В числе других были казнены самый толстый мужчина, самая толстая женщина и самая красивая девушка . . .
– Почему ты не играешь с ними?- спросил Карл.- Презираешь их, звереныш?- Он снова поднял руку, чтобы потрепать Герда по голове – не решился.- Напрасно ты их презираешь. Они не плохие, они несчастные . . . Просто тебе повезло и тебя не успели изуродовать … Не смотри на меня волком. Это правда. Мы тут все такие, и с этим ничего не поделаешь .. .
Частые, тревожные свистки понеслись с площадки. Директор высунулся в окно, и Карл тоже – из-за его плеча. Свистел Поганка. Он надувал дряблые щеки и махал:- Скорее!. .- Все побежали, сталкиваясь. Крысинда упал, его подхватили. Топот прокатился по коридору, рассыпался и затих – хлопнули двери.
– Опять,- сказал директор. Не оборачиваясь, нетерпеливо пощелкал пальцами. Карл сунул ему в ладонь короткий бинокль – наподобие лорнета, и вдруг стремительно вытянул руку – как выстрелил:- Вот они!
Откуда-то из-за гор, из синей дымки, покрывающей ледники, медленно вырастала черная точка. Распалась на детали. Стал виден тонкий хвост, оттопыренные шасси. Вертолет, лениво накренившись, вошел в круг над санаторием.
– Мне это не нравится,- сказал директор, отнимая бинокль от глаз.
– Гражданский?- спросил Карл.- Шарахнуть бы его из пулемета.
– Да, частная компания.
– Почему бы военным не дать нам охрану?- сказал Карл.
– Мы их не интересуем,- сказал директор, слушая удаляющийся шум винта.- Ты же знаешь, у них своя группа, и они не работают с детьми.
– А ведь есть же страны, где ароморфоз осуществляется постепенно, безболезненно и практически всеми …
Директор повернулся – крупным телом.
– А что?- сказал Карл.
– Я тебе советую никогда и никому не говорить этого,- сказал директор.
В Наварре судом инквизиции было осуждено сто пятьдесят женщин. Их обвинили две девочки: девяти и одиннадцати лет. Архиепископ Зальцбургский на одном костре сжег девяносто семь человек. В Стране Басков казнили более шестисот ведьм. Во Франции сожгли женщину по обвинению в сожительстве с дьяволом, в результате чего она родила существо с головой волка и хвостом змеи. Профессор юриспруденции в Галле Христиан Томмазий сосчитал, что до начала восемнадцатого века число жертв превысило девять миллионов человек. Сожжения продолжались и позже.
– Санаторий скоро разрушат,- неожиданно сказал Герд своим охрипшим голосом. Он не хотел говорить, но его словно толкнули.
Директор посмотрел на него с удивлением. Он, кажется, забыл о его присутствии.
– Санаторий разрушат, и мы все погибнем,- сказал Герд.- Я не знаю, как объяснить, но я чувствую .. .