Хуже всего было то, что я ничего не мог для него сделать. Я попытался освободиться, однако Алиса крепко ухватила меня и за второй локоть.
— Куда ты?.. — яростно прошипела она.
— Он — погибнет. Надо прекратить — это!..
— Стой, где стоишь!..
Уже не церемонясь, она взяла меня в стальные тиски. Она была сильнее меня, и это было самое унизительное. Все, что я смог, выламываясь и напрягаясь, — протащить ее на полшага к смыкающейся плазменной чаше. Но тут на плечо мне легла тяжелая ладонь Гийома, и я остановился.
— Пустите!..
— Нельзя вмешиваться, — отчаянно сказала Алиса. — Это его поединок, и он должен провести его сам. Жизнь — значит, жизнь, смерть — значит, смерть. Таковы Законы чести, и не тебе их отменять!..
— Значит, не прекратишь это?
— Нет!..
— Ладно, — смиряясь, ответил я. — Ладно, ладно, оставьте, можешь меня больше не тискать!.. Если ты хочешь, чтобы он умер, пусть он умрет. Отпустите меня! Я не собираюсь встревать в ваши дела!..
Тиски немного ослабли, однако Алиса по-прежнему цепко держала меня за локти. Правда, и порыв мой иссяк. В самом деле, ну чем бы я помог Геррику? Даже если допустить, что он захочет принять мою помощь?
— Я возвращаюсь к себе, — сказал я. — Прощай. Мы больше не встретимся…
И Алиса быстро кивнула, не оборачиваясь:
— Да, наверное, так будет лучше…
— Я ухожу…
— Иди!..
Она подалась вперед, притягиваемая зрелищем схватки. Здесь, насколько я мог судить, подходило к финалу. Цветок, вычерченный мечом Тенто, почти сомкнулся над Герриком. Фигура его за плазменными отражениями была практически не видна. Очертания все же проглядывали, словно тени, и по ним было видно, как мечется он, прыгая из стороны в сторону, как он изгибается и приседает, чтобы не коснуться тающих полосок огня, как взлетает его Эрринор, нарезая дольками воздух, как он плещет вокруг и все-таки не успевает раздвинуть падающие на него прозрачные лепестки.
Мелки были мои обиды перед накатывающимся молчанием. Я дрожал.
— Прости, — сказал я Алисе срывающимся голосом.
И она снова, не оборачиваясь, кивнула. Ей было не до меня.
— Ладно…
Грохот, будто камни повалились с горы, заглушил сказанное. Он раздулся до самого неба, и лопнул, и укатился по набережной.
И тогда я понял, что это смеется Тенто.
— Геррик!.. — так же звучно и совсем не устало сказал он. — Геррик! Ты можешь — сдаться, лорд Геррик!.. Принеси мне клятву на верность, и я, так уж и быть, пощажу тебя. Я оставлю тебе Алломар и земли — на полет стрелы от крепостных стен. Ты сможешь вернуться в свой Дом, владетель…
Мигнули тусклые фонари, и заколебалась в воде льдистая половинка месяца.
— Ты слышишь меня, лорд Геррик?..
Ответа Геррика я не разобрал, но по тому, как гордо и облегченно выпрямилась Алиса, по тому, как она выдохнула: Слава богу!.. — и по тому, как сверкнули ее глаза, я догадался, что Геррик бросил короткое «нет».
— Ну что ж! — громко сказал лорд Тенто. — Значит, быть тому, чему — быть! Прощайте, милорд!..
Плазменный великолепный цветок сомкнул лепестки, заключив в себя скорченную фигуру Геррика, — сжался, вытянулся, превратившись в блистающую цветоножку, на секунду застыл, точно соединение между сражающимися, а потом, когда лорд Тенто повел рукой — снова стал лунным мечом, который взлетел в салюте.
— Ах!.. — сказала Алиса.
Геррик же постоял, держась обеими руками за грудь, покачался, упал на одно колено, выронил Эрринор, звякнувший о корку асфальта и, как тряпичный мешок, мягко завалился на спину.
Левая ладонь его поднялась и слабо пошевелилась. Синевой чистых граней вспыхнул в кольце камень.
— Сестра… — Через мгновение Алиса стояла перед ним на коленях. — Дай руку сестра…
Я не видел, что у них там произошло, но Алиса вдруг торопливо сказала: Нет-нет, не надо!.. — кажется, она даже попыталась отвести от себя что-то, — безуспешно — губы Геррика приоткрылись, и хотя слышать я уже ничего не мог, я увидел, что Алиса покорно склонила голову.
А потом она медленно выпрямилась, и на безымянном пальце ее также вспыхнуло кольцо с синим камнем. Будто сгусток весеннего неба, оправленный в платину.
Громко вздохнул Гийом у меня за спиной. Вздохнул, но не сказал ни единого слова.
Я боялся на него посмотреть.
А ладонь Геррика бессильно упала на грудь, и над телом закурился колеблющийся белый дымок.
Кажется, все…
Однако, это было еще не все. Чернело небо, и холод осеннего космоса струился по набережной. Светлел асфальт, и затрещал сухой лист, на который я наступил. Звезды в канале трепыхались, точно рыбы в аквариуме.
Тенто подцепил пелерину и застегнул ее вокруг горла.
— Итак, отныне Домом Геррика управляет женщина, — сказал он. — Ну что ж. Видимо, такова судьба. Примите мои поздравления, миледи.
Он отвесил церемонный поклон.
По-моему, это было расчетливое оскорбление. Такие вещи я уже начинал слегка понимать. Алиса, тем не менее, даже бровью не повела — чуть повернула голову и властным тоном произнесла:
— Гийом!
— Да, миледи!.. — Гийом выступил у меня из-за спины — держа в руках меч и, видимо, готовый к схватке. — Моя очередь, милорд Тенто. К вашим услугам!..
Я облегченно вздохнул.
Но лорд Тенто покачал головой и даже не сделал попытки принять защитное положение.
— Нет-нет, миледи! Я имею право отказаться от немедленного поединка, я — отказываюсь. — Снова церемонный поклон. Тенто показал крепкие зубы. — С женщиной я тоже драться не буду, — холодно добавил он.
— Но милорд!..
— Нет, мой Гийом. В другом месте и в другое время.
Алиса закусила губу.
Не знаю, что произошло со мной в этот момент. Я твердо помнил, что я — в стороне и что вмешиваться мне не следует. Тем более, что этого от меня никто и не ждал. Это была чужая война, и меня она никоим образом не касалась. До сего моменты я даже никогда не встречал лорда Тенто. И, в общем, ничего не имел против него. Я мог повернуться и спокойно возвратиться к себе в квартиру. Посвящение посвящением, но я ничем не был обязан Дому Герриков. Точно так же, как самому Геррику, или Гийому, или даже Алисе. Геррик погиб, но это не имело ко мне отношения. Я мог уйти, и, по-видимому, никто бы меня не упрекнул. И все же, будто какая-то непреодолимая сила толкнула меня — я шагнул, наклонился и поднял светлый клинок Эрринора.
Оказался он много легче, чем можно было предполагать, и был вовсе не дымным, как раньше, с бегущими по металлу тенями, а тускло-мертвенным, словно из дерева, с нездоровой яично-желтоватой обсыпкой вдоль лезвия.
Точно Эрринор умирал вместе с Герриком.
Однако я поднял его и направил в сторону серебряной пелерины.
— Я вызываю вас на поединок, лорд Тенто, — сказал я, безуспешно пытаясь подражать торжественной речи Геррика. — Я вызываю вас, потому что вы убили моего друга. Настал час решить, кто из нас прав, а кто — нет! Сделаем это, как подобает воинам! Мы будем драться открыто и честно, пока одного из нас не возьмет смерть!.. — Тут я вспомнил еще кое-что и поспешно добавил. — Пусть меня слышат все, кто — хочет слышать!..
Ответом мне был смешок. Лорд Тенто опять показал крупные зубы.
— Я не знаю тебя, человек, — сказал он. — Я не знаю, ни твоего имени, ни твоего сословного положения. Кто ты такой, чтобы вызывать на поединок наследственного владетеля Берригора?..
Я не знал, как мне дальше себя вести.
— Ну?..
Тенто ждал.
И тут вперед выступила Алиса. Свет фонаря упал на нее, и выхватил мраморное лицо с влагой глаз. Зрачки были темные и тревожно мерцали.
— Это воин Дома Герриков, — сказала она. — Имя его, милорд, известно вам по посвящению в воины. Он спас жизнь моему брату. Он имеет право вас вызвать.
Тут она повернулась ко мне, и я вдруг понял, что значит встреченная мною в одной из книг фраза: «Умереть за взгляд женщины». Это была не выдумка автора. За такой взгляд действительно можно было отдать жизнь.
Однако на лорда Тенто ее порыв не произвел никакого впечатления.
— Да, я слышал о посвящении, — сказал он с пренебрежительной скукой. — Но этого мало, миледи, как вам, вероятно, известно. Лорд Дома Тенто не обязан сражаться с простым воином.
— Вы, милорд, отказываетесь от поединка?