Он угрюмо свесил голову:
— Спасибо за констатацию факта…
— Почему ты пьешь?
— Потому что мне нестерпимо плохо.
— И ты думаешь, что что-то исправится, если ты начнешь пить?
— Ты что, хочешь вернуть меня на путь истинный? Хочешь, чтобы я вновь стал прежним Гарольдом?
— Нет, я просто сейчас хочу помочь тебе, хотя бы в этот день. Ты можешь рассказать мне, что с тобой случилось?
Гарольд задумался.
— Я в ужасном положении. И тебе лучше всего отойти от меня и сделать вид, что мы не знакомы.
— Почему, Гарольд?
— Я уже начинаю сожалеть, что подошел к тебе. Это было нечестно. Я же знал, в каком ужасном положении я нахожусь! А ты не знала… Лучше подожди меня здесь, я подыщу тебе другого кавалера.
Он приподнялся, но она потянула его вниз и заставила вновь опуститься на ступеньку.
— Послушай, Гарольд, это просто смешно! После стольких лет, после всего того, что было между нами — ты так обижаешь меня! Ты ведешь себя, как сумасшедший!
— Согласен, — кивнул головой Гарольд. — Я немного помешался. Что-то сломалось во мне за эти годы, пропало что-то. А, впрочем, это не имеет значения… Во всяком случае, для тебя.
— Нет, Гарольд! Ты должен рассказать мне!
— Ну нет, не проси.
— Гарольд, может быть тебе станет легче!
— Ты думаешь? — заколебался Гарольд.
— Знаешь, мне тоже сегодня не хорошо. У меня тоже свои неудачи… Вот увидишь, расскажешь все — и станет легче.
— Ну что ж, может быть, ты и права… Ты ведь помнишь, что еще в школе я был не совсем, как другие. В университете было еще ничего, но вот уже год, как что-то оборвалось во мне, поломалось, как плохо сделанная вещь. Когда оторвется одна пуговица, можно ходить — и ничего страшного… Но, когда обрывается последняя… Знаешь, Сильвия, когда оборвется последняя — вещь уже нельзя носить… Мне кажется, что я схожу с ума…
Гарольд взглянул прямо в лицо Сильвии и вдруг рассмеялся. Сильвия отшатнулась.
— Так что же случилось? В чем дело?
— Ни в чем. Дело во мне. Я схожу с ума.
Пока Гарольд говорил, Сильвия поняла, что он изменился до неузнаваемости. От прежнего, беспечного, легкомысленного юноши не осталось и следа. Глубокое уныние и апатия владели им. Его интерес к жизни иссяк и уступил место скуке. Его голос долетал до Сильвии как бы издалека, и девушке стало невыносимо жаль парня. Она решила утешить его, вытащить из этого пьянства хотя бы на один день.
— Сильвия, я считал раньше, что у меня есть способности художника. Но теперь вижу, что уже ни на что не способен… Впрочем, я не знаю, зачем я говорю тебе все это…
— Знаешь, у меня тоже не все в порядке, я тоже бросила рисовать и теперь занимаюсь скульптурой.
— Тебе повезло. Ты все-таки осталась художником. А я, Сильвия, я больше не могу рисовать. Я вообще ничего не могу делать, я теперь беден.
Он рассмеялся, и смех его был слишком громким. В зале обернулись на них.
— Я нищий, — закричал он. — Я живу теперь, как паразит, я живу только за счет приятелей. Я неудачник!
Жалость Сильвии к нему росла с каждой минутой, и она схватила его за руку. Она теперь ждала только удобной минуты, когда Гарольд посмотрит на нее. Глаза Гарольда наполнились слезами.
— Сильвия, — сказал он, повернувшись к ней, и огромным усилием воли беря себя в руки, — я не могу тебе сказать, как это много значит для меня осознавать, что есть рядом человек, которому я небезразличен! Ведь я не безразличен тебе, Сильвия?
— Конечно! — кивнула девушка. — Я помню все, я ничего не забыла.
— Помнишь, — мечтательно протянул Гарольд, — как мы встречались по ночам…
— Конечно…
— Я очень благодарен тебе, — проговорил Гарольд.
— Конечно, — сказала она, глядя ему прямо в глаза, — всегда приятно встретить старого друга… — Сильвия замялась, она хотела сказать больше, но теперь вспомнив, что решила спасать Гарольда, добавила. — Я очень огорчена, что застала тебя в таком состоянии…
Они замолчали и посмотрели друг на друга. Их взгляды встретились вновь, и тот огонь, который уже было вспыхнул в глазах Гарольда, потух. Сильвия смотрела прямо в его лицо. Казалось, Гарольд не замечает ее.
— Пойдем танцевать? — предложила Сильвия.
— Нет, ты же сама сказала, что я пьян.
— Да нет, Гарольд, ты просто немного выпил, вот и все.
— Тогда подожди, я сейчас.
Гарольд поднялся, и его немного качнуло.
— Может, не надо, Гарольд, посиди, тебе станет лучше.
— Нет, я сейчас, приведу себя в порядок.