Этот же факт нисколько не смутил и А.А. Шахматова, для которого выводы Арне и Экблома явились той путеводной нитью, посредством которой академик в 1919 г. в монографии «Древнейшие судьбы русского племени» очертил границы «политического центра варягов» на северо-западе Восточной Европы, «откуда они господствовали над финскими и восточнославянскими племенами». Исходя из ложной посылки Арне (как отмечал в 1930 г. норманист Ю.В.Готье, он принял труд «Швеция и Восток» «целиком и без критики»), что «археологические данные устанавливают наличность более или менее обширных скандинавских поселений в IX-X веке на территории России в пределах современной Петроградской, Новгородской, Смоленской, Ярославской Владимирской, и др. губерний», и которые, по мысли Шахматова, являлись административными центрами скандинавов, и при этом беря во внимание неопределенные показания восточных источников об острове русов, ученый посчитал, что речь идет о Старой Руссе и ее округе. И охарактеризовал последнюю как «военно-организованную, ведшую торговлю, разбойническую колонию численностью до ста тысяч человек», где «военная организация приняла государственные формы», в результате чего возникла «русская держава» или «древнейшая Русь». К сказанному им было добавлено, что «островным городом, Holmgardr, скандинавы называли город, получивший позже (после основания Новгорода) имя Старой Русы».
К такому заключению Шахматова привела невиданная для других местностей Северо-Западной Руси насыщенность «русской» географической номенклатуры в районе Старой Руссы, на которую он глядел лишь глазами Экблома: «Город этот расположен на обоих берегах Полисти в незначительном расстоянии от Новгорода; Новую Русу находим в виде селения на реке Поле в Демянском уезде; другую Новую Русу - на западноевропейских картах XVI и XVII века на реке Шелони там, где новгородские источники указывают погост Струпинской; мы не знаем о времени основания этих поселений из летописей, но Старая Руса (под именем Руса) упоминается уже в 1167 году. Отметим в Русе Остров, очевидно, между обоими берегами Полисти... Речка, впадающая в Полисть в самом городе, называется Порусьей; местность вокруг города носила название Околорусья, как видно из писцовых книг 1498 года. Это может указывать на древность названия Русы». И из этой «древнейшей Руси», завершал свое видение начальных страниц русской истории знаменитый летописе- вед, «вскоре после» 839 г. началось движение скандинавской руси на юг, приведшее к основанию в Киеве около 840 г. «молодого русского государства»[7].
Надлежит подчеркнуть, что еще в 1915 г. Шахматов, сразу же попав под гипноз идей Арне, в духе Сабинина стал вести речь о «несметных полчищах скандинавов», будто бы в 30-х гг. IX в. двинувшихся с севера Руси в ее южные пределы. Весьма показательно, что подобные категории отсутствуют у крупнейших представителей норманской теории немца А.Л. Шлецера и датчанина В.Томсена. Так, первый, в начале XIX в. не найдя никаких следов пребывания норманнов на Руси, в недоумении воскликнул: там «все сделается славенским! явление, которого и теперь еще совершено объяснить нельзя», что славянский язык «нимало» не повредился норманским и что надобно полагать, продолжал он далее, стремясь придать норманской теории хотя бы какую-то видимость вероятия, что норманнов «было очень немного по соразмерности; ибо из смешения обоих очень различных между собою языков не произошло никакого нового наречия». Второй в 1870-х гг. отмечал по той же причине, что и Шлецер, что шведов на Руси «было сравнительно так мало, что они едва ли могли оставить по себе сколько-нибудь заметные племенные следы»[8]. Но в начале XX в. норманисты, размах рассуждений которых о своих любимых героях увеличивался прямо пропорционально стремительно возраставшему вводу в научный оборот фиктивных археологических аргументов, резко расширяют масштабы присутствия норманнов в русской истории. Так, в 1908 г. Ф.Ф. Вестберг говорил, что шведы-русы образуют, а именно эту формулировку и повторил в 1919 г., географически увязав ее со Старой Руссой, Шахматов, «организованную по военному, занимающуюся грабежом и торговлею, разбойничью колонию в числе 100 000 в северно-славянской земле». Эта же цифра начинает гулять и по страницам зарубежных изданий. Так, например, в 1912 г. англичанин А.Бьюри повествовал, что шведы в количестве 100000 человек, перейдя Балтийское море, основали Новгород, захватили всю торговлю Восточной Европы с Багдадом, Итилем и Константинополем и подчинили себе славян[9].